Дисклеймер
Это не средневековье с гномами и волшебством. Мир Дейла представляет собой фентезийный мир магического пост-апокалипсиса.
История
Несколько тысяч лет назад, могучая Человеческая Империя покорила почти весь мир. Однако в результате Войны Магов, весь известный мир был разрушен и перекроен. Континенты опускались в океаны, а с морского дна поднимались новые горные хребты.
Однако не вся цивилизация была уничтожена. Часть была не сильно затронута климатическими катастрофами, часть укрыта защитой местных магов.
И вот, уже около трех тысяч лет, отброшенное далеко в прошлое, человечество заново отстраивает города и восстанавливает цивилизацию на одном из обломков старого континента, теперь покрытом густыми лесами и окруженном бескрайним океаном.
Посреди бесконечных непроходимых лесов люди ведут борьбу за выживание, вырубая леса, и постепенно увеличивая ареал своего обитания.
Где-то глубоко в этих лесах лежат заросшие руины некогда великолепных городов, хранящие в себе древние тайны и сокровища ушедших веков. Н о не только сокровища ждут там людей - джунгли заполнены ужасными чудовищами и нечистью, расплодившимися за века отсутствия человека.
Другие расы и боги
За выживание в этом мире с людьми борются и другие расы. Каждая из рас, за исключением людей, имеет своего живого бога, дыхание которого наполняет каждый миг их существования, и вне чьей воли существовать они не могут.
У буффов, богом является Великая Жаба Маа, вся нерассуждающая забота которой направлена на увеличение поголовья своих детей.
Бог гномов, Огненноглазый и Железнорукий Вотан, стремится увеличить свои познания, и этим дать силу своим детям.
Богиня олоэри, Столапая Ночь Моэрдветт, ревностно бережет чистоту своих лесов, и все ее племя живет ради того же.
Богиня умертвий, Танат, тысячи лет копит силы, и собирает пополнение для своих Легионов. Она ждет какого-то знака, известного только ей. И пока момент пробуждения не настал, она поет Вечную Колыбельную, держа своих детей в сладком бесконечном сне.
И только о Всеотце людей не известно ничего, потому что он мертв, и никто не знает, как это случилось.
После смерти своего бога, любая раса обречена на смерть. Это правило было незыблемым вечно, и не одна раса ушла в забвение вместе со своим богом. Но люди, неизвестно почему, остались жить после смерти своего Всеотца. Их вера заключается в том, что он стал чистым Светом, и теперь освещает путь своих детей, даже будучи мертвым.
Сложно передать чувства, которые испытывают живые боги к расе, пережившей собственного создателя. И путь человечества к выживанию в этом мире будет извилист и тернист.
Буффы
Дикие орды жабоподобных буффов, возглавляемые Матриархами, бродят по бескрайним болотам дальнего юга, и иногда устраивают набеги на Новую Империю, бесконтрольно наводняя леса и пожирая все живое на своем пути, чтобы еще больше увеличить свое и без того угрожающее количество.
Общество буффов построено в виде пирамиды, где на вершине племени стоит Матриарх - самая большая и старая жаба, являющаяся матерью всего племени, и единственная, кто мечет икру для пополнения численности племени. Чуть ниже стоят ее Дочери, огромные и неповоротливые жабы, которые когда-нибудь покинут Матриарха, и уйдут из племени, забрав с собой часть буффов, чтобы основать свою собственную семью - но до того времени, Дочери являются самыми верными телохранителями и помощниками своего Матриарха. Эта элитная верхушка, единственная в племени, кто способен пользоваться дикой и необузданной магией природы, чтобы упрочнять положение племени в своем болоте.
Ниже по значению в иерархии семьи находятся специализированные самцы-солдаты, составляющие костяк армии буффов, вооруженные примитивными дубинами и каменными молотами, они опасны из-за своего количества и выносливости. Еще ниже находятся более мелкие и тупые рабочие буффы, выполняющие любую повседневную работу в племени, и обслуживающие нужды всех видов буффов. И на самом дне общества находятся головастики - безмозглый, но прожорливый и очень многочисленный молодняк буффов, следующий за племенем как верные псы, и с ростом способный развиться в любой вид буффов, если для этого будут созданы подходящие условия - в основном, достаточное количество еды.
Еда является основной ценностью у буффов, и время от времени они устраивают набеги за ней в неизведанные ранее места. Никто не смеет стать между едой и буффами - даже другое племя. В случае такого конфликта оно будет уничтожено и сожрано более сильной семьей.
Гномы
В северных горах Драконьего Хребта, живут мрачные и нелюдимые гномы, крепкие бородатые коротышки, доводящие до совершенства свою Магию Огня и Железа, чтобы стать величайшей силой в мире. И хотя они почти не вступают в контакты с людьми, их усиление вызывает постоянную тревогу у человечества.
Правит кланами Совет Старейшин, в котором состоят представители от каждого клана. Совет выбирает Председателя Совета, который определяет стратегическое развитие общества гномов на ближайшую сотню лет.
Общество гномов построено на клановом принципе, и хотя каждый клан умеет делать все то же, что и остальные - добывать руду, плавить металлы, ковать оружие и доспехи, улучшать и исследовать новые технологии и аспекты Магии Огня и Железа, но так же, каждый клан имеет собственную специализацию, что-то, в чем он лучше других.
Такие ценные достижения дают уважение и власть в гномском обществе, потому их секреты хранятся как зеница ока. Все общество гномов построено на ответственности и секретах, и нет более ревностных их хранителей, чем гномы.
Олоэри
В средней полосе, на востоке и западе континента, в диких и бескрайних лесах живут прайды зверообразных олоэри, непревзойденных охотников и безжалостных убийц, скальпирующих всех, кто пытается вступить в их священные леса.
Олоэри выглядят как смесь кота и человека, это прямоходящие существа, с правильной формы наполненными холодной красотой почти человеческими лицами, большими овальными глазами с вертикальным зрачком, треугольными заостренными ушами, и крепкими клыками, которыми они без промедления вопьются в горло врага.
Руки и ноги их почти человеческие, но с крепкими когтями, способными втягиваться в пальцы. Торс в отличие от человеческого - килеобразный, как у кота или собаки. Волосы они заплетают в косы и собирают в хвосты, вплетая в них перья и мелкие кости. Часто покрывают свои лица ритуальной раскраской, определяющей прайд владельца, и его положение в нем. Одежда сделана целиком из кож жертв, и украшена прайдовыми узорами, бусинами, и косточками.
Олоэри живут в лесах прайдами, отвечающими за определенную охотничью территорию, и никого на нее не пускающими. Охота, и выживание в лесу, вот главные ценности и доблесть для олоэри. Они всю жизнь совершенствуются в различных способах выслеживания, загона и убийства своих жертв, достигая в этом за свою очень долгую жизнь высочайшего мастерства. Луки, ножи, копья, дротики - всем этим олоэри орудуют одинаково мастерски и смертельно.
Умертвия
В подземных пещерах, на самом Дне Мира, куда не осмеливаются спускаться даже отчаянные гномы, дремлет древнее зло - армии умертвий, ведомые Капеллами Немертвых, которые уже многие тысячи лет ждут своего часа, чтобы вырваться на поверхность и смести с лица земли как человечество, так и все живое заодно.
Про цели и причины отшельничества Танат ничего не известно, но в целом, общество умертвий, если его можно так назвать, выглядит следующим образом - на верхушке стоят довольно немногочисленные Капеллы Немертвых, небольшие по своему количеству объединения Лордов Умертвий, существ обладающих бессмертием, дарованным богиней, и невероятным опытом, накопленным за столетия или даже тысячелетия существования.
Каждая Капелла обычно состоит из Лордов, отточивших умения разной направленности, в зависимости от личных предпочтений и устремлений. Таким образом, такая Капелла теоретически может, знает и умеет, всё, чего только пожелает. Остальные неисчислимые мириады умертвий, это бездушные и безмозглые марионетки в руках Лордов и богини. Впрочем, в случае необходимости, члены Капеллы могут временно вызвать тень личности любого из своих слуг, чтобы он выполнил какую-то задачу.
Однако, почти все время Лорды проводят в полусне-полузабвении, слушая сладкие колыбельные своей мертвой богини. И так будет до тех пор, пока она не решит, что их время настало.
Новая Империя Людей
Современное устройство Империи выглядит следующим образом: территория Новой Империи поделена на графства, каждое из которых управляется самостоятельно местным графом, должность эта передается по наследству. Графства делятся на Баронства, каждое из которых не зависит друг от друга, но подчиняется власти графа. В каждом графстве и баронстве могут быть свои законы и обычаи, однако все они подчинены Кодексу Света - своду религиозных и общечеловеческих правил, собранных воедино Орденом Света на заре создания Новой Империи.
Орден Света - представляет собой единственную, и самую могущественную церковно-политическую организацию, объединяющую людей в единое целое. Не смотря на то, что Орден имеет собственные вооруженные силы, не подчиняющиеся ни одному из графов, или вообще светских правителей, и стоит над системой политических отношений в Империи, он редко напрямую вмешивается в дела отдельных графств. Прямое вмешательство возможно только в случае кризисных ситуаций требующих немедленного реагирования, или координации действий нескольких графств, поскольку Конклав Архиепископов Ордена единственные, кто может отдавать приказания графам, или чего-то от них требовать. Так же посланцы Ордена занимаются и улаживанием политических споров и разногласий между графствами.
На уровне графств, многие города имеют определенные права и свободы, ввиду физической удаленности от столиц графства. По этой причине, разнообразие культуры и обычаев в Империи чрезвычайно велико, что невозможно ни для одной из нечеловеческих рас.
Орден рассылает по всей территории, занятой людьми команды истребителей, специально подготовленных для защиты людей, и борьбы с нечистью и нежитью, выползающей из лесов, древних могил или зон магического искажения, которые регулярно обнаруживаются в разных местах Империи.
Кроме этого, одной из немаловажных функций Ордена, которая обычно не подвергается огласке - является поиск и уничтожение злых сил, угрожающих человечеству изнутри. Это могут быть как еретики, оспаривающие веру в Свет, так ведьмы и черные колдуны, вредящие роду людскому, скрываясь под личиной добропорядочных граждан.
Магия в Империи - маги в империи не пользуются популярностью или доверием, ввиду огромной опасности, которую несут для людей. Любой ребенок с даром магии при первых его проявлениях забирается в Орден, чтобы пройти там обучение и получить лицензию. В дальнейшем, вся жизнь такого человека проходит или на службе Ордену, или под его неусыпным наблюдением. В случае, если обучение или контроль невозможны, дети с даром уничтожаются. По какой-то причине ускользнувшие от внимания Ордена ранее, взрослые нелицензированные маги преследуются всеми представителями власти, и их нормальное существование в Империии невозможно. Уважением и относительной свободой пользуются только те маги, чья служба Ордену была безупречной на протяжении многих лет, и чья репутация бежит перед ними, обеспечивая им безопасность и доверие людей.
Важнейшей частью политики последних полутора столетий является экспансия человеческой расы на континенте. Своеобразная реконкиста, имеющая целью вернуть под власть Империи и Ордена обширные территории, ныне являющиеся дикими, или даже занятыми другими расами.
Для этого правительства всех территориальных образований проводят масштабную агитационную работу, и спонсируют программу поселенцев-первопроходцев. Людям, которые согласны стать переселенцами обещаны налоговые льготы, и торговые преференции. По этой причине люди массово покидают старые города, организовывают вырубки древних лесов, создают новые хутора и города на прежде диких территориях.
С одной стороны это дает Империи приток товаров и ресурсов с ново-освоенных территорий - лес, руда, камень, мрамор, драгоценные камни и золото с серебром потоком идут в центральные области, делая их богаче и влиятельней. С другой же стороны, становится очевидным, что новые территории, которые сейчас являются пограничными частями прилегающих баронств - потребуют политического самоопределения, и создания новых административных единиц, что вызывает недовольство у властей, желающих сохранить и приумножить собственную власть за их счет.
Помимо этого, люди, продвигаясь вперед постоянно наталкиваются на опасности и угрозы со стороны дикой природы, магических существ и частично - нечеловеческих рас. Поселенцы часто живут в осадных условиях, и потому каждый хутор окружен как минимум частоколом, а иногда и каменной стеной. Люди в таких местах никогда не расстаются с оружием, и ново-покоренные территории во много никому не подчиняются, и являются фронтиром со своими законами и обычаями. Немаловажным фактором является то, что люди находят старые города и храмы, принадлежавшие когда-то как людям, так и нелюдям, и вытаскивают на свет божий древние тайны и артефакты, часто несущие угрозу всему живому. Контрабанда таких вещей, а зачастую это оружие или артефакты, достаточно сильная угроза стабильности Империи.
В такой ситуации Орден Света тратит множество сил, чтобы с одной стороны защитить людей от угроз и смерти, как внешних, так и внутренних, а с другой - органично и бесконфликтно вписать новые образования в государственную, политическую и культурную структуры Империи.
Именно сейчас, когда человечество считает, что достаточно окрепло для возврата лидерства, происходят события этой истории. Истории, которая покажет, способны ли люди не только занять причитающееся им место в истории мира, но и выжить, когда враги Империи Людей сделают ответный ход - а они его обязательно сделают.
модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
- Vinni_Pooh
- Гвардеец
- Поблагодарили: 1005 раз
- Сообщения: 1535
- Имя персонажа: Kastus Grendel
- Игра: DH
- Откуда: Pantsu_Squad
модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
Последний раз редактировалось Vinni_Pooh 25 сен 2014, 19:20, всего редактировалось 4 раза.
Da pacem, Domine, in diebus nostris,
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
- Vinni_Pooh
- Гвардеец
- Поблагодарили: 1005 раз
- Сообщения: 1535
- Имя персонажа: Kastus Grendel
- Игра: DH
- Откуда: Pantsu_Squad
Re: модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
Помимо этого, давным-давно была написана серия рассказов, для погружения в атмосферу мира. Герои ее являются крайне высокоуровневыми персонажами, примерно как в асценшене дарк хереси.
Паладин Пауль и Чума.
1.
Он вошел в город на рассвете, когда дымка утреннего тумана еще витала над землей прозрачно-молочным покрывалом. Стражник у ворот казался нахохлившейся вороной, опершейся на черный штрих копья. Пауль широким, гремящим железом шагом приблизился к нему, и стражник, вздрогнув, поднял голову от земли. Был сей оборонитель человечества давно не брит, лицом темен, а глазами мутен. «Пил, что ли?» - нахмурившись, подумал паладин. Но когда от стражника пахнуло кислым гниением, а глаза расширились от радости при виде паладина, все сомнения отступили. «Это все-таки Чума, нет сомнений»…
Сторож смотрел, как мимо идет один из защитников, членов Ордена Света - самый настоящий паладин. Тяжелый, сияющий мрачным серебром нагрудник, два массивных наплечника в виде черепов, латные печатки и ботинки. И огромный, двуручный молот, прикрепленный за спиной. Одежда, выглядывающая из-под доспехов иссиня-черная, а на голове сияющий чистым золотом Обруч Чистоты. За спиной сума с вещами, но судя по размеру, этих вещей минимум. И то правда, какой безумец откажет паладину в помощи и гостеприимстве?
«К вечеру весь город будет знать обо мне. Ну и ладно – пусть трепещут».
Город империи был болен, Пауль ощущал это всей своей душой, сердцем. Малочисленные горожане, бездомные кошки и псы, сам воздух – все твердило о болезни города. Он стонал и молил об избавлении, и Пауль принес его.
Империя... Какое величественное слово, но паладин давно смирился с тем, что от истинной империи остались жалкие осколки. Истинная империя была уничтожена три тысячи лет назад магическим апокалипсисом, вызванным заносчивыми колдунами, или же это было последним ультиматумом в неизвестной войне грандиозных масштабов. Великие города были разрушены до основания, часть континента опустилась в воду, облик его неузнаваемо изменился. Плодородные поля стали горами, горы разломились и превратились в бездонные провалы, из которых рвалось наружу огненное нутро земли. Небо почернело, и в живых остался лишь один из десяти. Но время прошло, огонь остыл, каменистые, покрытые пеплом пустоши поросли травой, траву сменил лес, который некому было вырубать. Из остатков древних лесов, переживших катаклизм вышли нелюди, почти полностью уничтоженные Первой Империей Человека.
Наверняка причин апокалипсиса никто не знал, письменных свидетельств тех времен практически не осталось, те же, что удалось сохранить - были противоречивыми и сбивчивыми. А зачастую, и смертельно опасными для тех, кто их читал.
За тысячи прошедших лет, люди заново отстроили города, снова вернулись к вере в Свет. Но их количество, их знания были уже несравнимо меньшими, чем ранее. Посреди джунглей покоились покрытые лианами остатки древних городов, в которых все еще сохранялись остатки могущественных знаний прошлого. Манящих могуществом и опасных для тех, кто их находил.
Людям приходилось биться с дикими хищниками, ужасными ордами буффов - жабоподобных, хищных тварей, которые устраивали периодические миграции, пожирая все живое на своем пути. Они обладали зачатками варварского разума, и оттого были опаснее чумы, людей спасал лишь то, что они были не организованы и крайне примитивно вооружены. С олоэри, полудикими детьми природы, опасными охотниками, которые уже тысячелетия таили злобу на людей за нанесенные им в давние времена обиды. Многие, кто ушел в лес в поисках чудес или пропитания остались лежать там со стрелой олоэри в спине.
Но это были привычные трудности, к которым все люди привыкли, от которых отгородились крепкими оградами городов и сел, стальными доспехами и мечами солдат. С этими опасностями люди смирились и сжились.
Но немногие знали о значительно более ужасающей опасности, существующей недалеко от людей. Тьма скрывалась под заросшим лесами континентом, бездонная пропасть тьмы. Вечное проклятие рода человеческого - ожившие мертвецы. Среди простых людей истории о них передавались как байки, без фактов, но с животрепещущими подробностями. Оживающие кладбища, на которые спящие вечным сном просыпались и тревожили живых. Гробницы древних человеческих и нечеловеческих рас, заполненные бессменными вечными стражами, и их хозяевами. Наследие древней магии, до сих пор заражающей замелю своим присутствием.
Считанные же единицы знали ужасную истину о Капеллах Немертвых, не просто бездумных шагающих трупах, алчущих плоти живых - но зловещих и холодных древних разумах, лелеющих свои ледяные планы во тьме пещер далеко на юге континента, месте не обжитом людьми, и наполненном неизвестными и чуждыми опасностями.
Лишь Орден Света, организация существующая с самого начала Новой Империи, образованной после катаклизма, хранил знания об этой опасности.
Орден Света, высшая инстанция и могущественнейшая организация воспитывает в своих рядах борцов с тьмой, и любыми угрозами для человеческой расы. Крайне малое количество людей способно пройти полное посвящение Светом, и переродиться в настоящего защитника, но агенты Ордена повсюду, и они на страже интересов Новой Империи.
В трактире, самом большом во всем городе, хозяин раболепно кланялся и подобострастно улыбался, глядя в серые, ледяные глаза паладина.
- Лучшая комната, стол, все для сиятельнейшего господина! – Поток велеречивостей водопадом срывался с губ рыхлого толстяка, семенящего за остающимся безразличным паладином.
Пройдя в комнату, и бросив там суму, Пауль обернулся к толстяку, и тщательно скрывая презрение к этой жирной крысе, сказал:
- Благодарю, когда мне что-то понадобится, я обязательно оповещу, а ныне вы можете быть свободны.
Трактирщик, тут же поняв истинный смысл слов, торопливо скрылся.
Пауль побрился, сменил рубаху, и вышел на улицу. Его снежно-белый, не испачканный ничем плащ привлекал к себе внимание лучше любого пожара в городе, и вскоре за ним стайкой кралась городская малышня, и даже несколько взрослых шли невдалеке позади.
«Ничего, пусть знают. Пусть все в этом городе поймут, что игры кончились».
Он широким жестом распахнул дверь в ратушу, и прошел через весь холл, изумляя и потрясая своим видом клерков, посетителей, и еще один Свет знает кого. Повернувшись в сторону одного из клерков, Пауль спросил:
- Где магистр?
- Э… А… Там, на втором этаже, в-в кабинете! – Все-таки справился с собой вопрошаемый.
Паладин поднялся по лестнице, и миновав секретаря, без стука вошел в резные двери.
Магистр ощутимо подскочил в своем резном кресле, при виде паладина вошедшего к нему.
- Я так рад!... Но, торжественная встреча еще не готова, и мы не рассчитывали видеть Вас так ра…
- Хватит. – Каждое слово паладина звучало каменной плитой, падающей на голову магистру. – Никаких торжеств. Вы знаете, что в городе Чума? Вы знаете, что город умирает? Почему ничего не сделано, чтобы остановить ее, кто потакает Культу? Кто ответит за все это?
Магистр под напором паладина склонившегося над ним вжался в кресло и только жалко пискнул:
- Мы старались, но что мы можем??? Мы же сразу позвали Вас!!!
- Жалкий глупец, бездарно потрачено слишком много времени, и чрезмерно бездействия! Волей Империи и Протектора, смещаю тебя с твоего поста, коий ты занимаешь не по уму и надобности, и теперь, до следующих моих распоряжений, отправляйся под домашний арест. Теперь все, пошел вон!
Сгорбившись и поникнув, но тем не менее юрко, чтобы не вызвать еще большего гнева паладина, бывший магистр юркнул в так и оставшиеся открытыми двери кабинета. Пауль обернулся лицом к двери, и сказал застывшему статуей секретарю, который слышал весь разговор:
- Начальника стражи сюда, ко мне. И живо!
Секретарь, как ошпаренный, тут же слетел по лестнице вниз.
Оставшись ненадолго в одиночестве, Пауль решил осмотреть кабинет. Буквально нескольких взглядов ему хватило с головой, чтобы оценить обстановку здесь. Слишком напыщенно, стол покрыт неуместной золоченой резьбой и лепкой, на стенах дорогие, но совершенно безвкусные гобелены, в шкафу возле стены драгоценные чаши. Куча бумаг на столе, но ни одной действительно важной, в чем тут же убедился Пауль. Весь этот осмотр утвердил его во мнении относительно того, что бывший магистр трус, подлец и сластолюбец.
Через некоторое время появился запыхавшийся начальник стражи, который боясь слишком уж задержаться все не решился прийти в повседневной одежде, отчего на нем были не до конца надеты детали разных костюмов, порождавшие странные ассоциации на этом крепком, но уже начинающем оплывать человеке.
Паладин смерил его взглядом и без приветствия произнес:
- Согласно моему мнению, ты виновен в небрежении собственным долгом, а посему ты, и те, кто не остановил тебя, имея на то возможности - то есть твои офицеры, приговариваетесь к смертной казни.
Начальник стражи смертельно побледнел и ухватился за косяк двери, паладин имел полное право казнить его прямо здесь.
- Но помня, о человеческой природе, и частичной ответственности остальных членов магистрата, - Тут уже побледнел секретарь, - я оглашаю отсрочку приговора до завершения очистительной операции, те, кто проявит себя на ее протяжении достойно, будет помилован моей же волей. Все ясно?
- Да… - Выдавил сквозь помертвевшие губы начальник стражи.
- До конца же очищения, жизнь твоих офицеров и твоя, полностью в моей власти. Через час, чтобы все приговоренные были здесь. Выполнять.
Начальник развернулся и исчез в двери.
Паладин сел в кресло магистра. «Первый ход сделан. Посмотрим на ответный…»
2.
- Он здесь без прикрытия? Невозможно! – Произнес шипящий голос.
- Если кто-то и есть, то я не смог его найти, а уж я могу найти кого угодно. Так что я уверен в этом, - ответил второй голос, он в отличие от первого, казался абсолютно безликим, и уже через секунду его невозможно было вспомнить.
- Ну, как знаешь. Что думаешь делать?
- А что тут думать? Кончу его, да и дело с концом. Еще и побольнее сделаю. – В этот раз в безликом голосе явно слышалась наглая уверенность в себе, и садистское желание чужих страданий.
- Думаешь, сможешь сам? Он ведь паладин полного посвящения. Вон как все на цыпочках бегают.
- И что? Конечно, если я попадусь ему, то он от меня тухлого места не оставит, но я-то как раз и не собираюсь попадаться. У него кишка тонка для меня.
- Ты бы не рисковал понапрасну. Можем ведь и отойти, пока не поздно.
- Ты, Заэш, всегда был изрядным перестраховщиком. Он ведь один. Мы с ним, как кот с мышью будем играть! В общем, так, решено, я его до сегодняшнего вечера прикончу, и дело с концом.
- Вы кто вообще такие? – Бушевал паладин. – Стражи этого города, или кто? Да вы на себя посмотрите! Вот ты, да, ты – чем ты был занят вместо тренировок долгие годы, и откуда у тебя взялось такое брюхо? Ты для чего вообще этому городу нужен? Торговок обирать? Так на это у нас воры есть… Или ты тоже вор? Нет? А кто? Уж точно не стражник, как я погляжу. Или ты – почему кольчуга не чищена? Почему рожа не брита? Ты человек, или буфф вообще??? Да вас половину нужно на месте прирезать, чтоб умертвий не смешить вашим видом. Кого вы можете защитить, если не способны спасти даже себя? Офицеры, мать вашу!
Бледная линия из восемнадцати офицеров, составлявших, по идее, элиту стражи стояла, переминаясь на ногах перед паладином. Тот был в ярости.
- Как можно с вами что-то очистить здесь? Да от вас самих нужно город очищать! Смотря на вас, я уже думаю, что помилую тех, кто вообще доживет до конца чистки… И знаете почему? А потому, что миловать будет некого! – Пауль раздраженно сделал еще круг перед строем, и остановился в центре комнаты.
- Что вам известно о культе? Ты, начальник стражи, тебя как зовут?
- Вертиго, сир.
- Что ты, как начальник стражи, Вертиго, знаешь о культе в вверенном тебе городе?
Вертиго вытянулся и выпятил вперед грудь:
- Несмотря на проведенные розыскные мероприятия, нами были выявлены только двое подростков, мучающих кошек, и трое попрошаек, нанятых неизвестными для рисования бессмысленных символов на стенах домов. До сегодняшнего дня, у нас не было причины подозревать существование культа в городе.
- Да? А как же болезни, следы ритуалов?
- Все объяснялось естественными причинами, либо хулиганскими действиями отдельных лиц. Так же магистр настаивал на полной бездоказательности в определении данных действий как действий организованной враждебной силы. Несколько организованных им облав дали вышеприведенные данные, косвенно подтверждающие его мнение.
- Тогда почему же, вы все-таки решили послать сообщение в Орден?
- Это была моя личная инициатива, и когда магистр узнал о ней, он был в ярости. Но смирился с фактом, и заявил, что все последствия падут лично на меня.
Пауль стиснул зубы. С такой косностью и некомпетентностью, ему не часто приходилось сталкиваться. В свете последних событий, отстранение магистра стало очевидным, необходимым, и абсолютно верным шагом.
- Ясно. Теперь, я беру под свой контроль проведение зачистки этого города. И поверьте, результат будет более… впечатляющим. А теперь, все вооружились, и за мной.
Шаз-Кхерул наблюдал за толпой вооруженных людей вышедших из здания магистрата, и ведомых огромным паладином вниз по улице. Он сидел в тени трубы на крыше здания, и был абсолютно незаметен для постороннего взгляда. Ассассины немертвых всегда были отменными специалистами маскировки.
Внешний его вид мог поразить кого угодно. Худая, невысокая фигурка, без выделяющихся мышц, но перевитая тугими жгутами жил, кожа на всем теле напоминала змеиную, такая же обсидианово-черная, с мелкими, ячеистыми чешуйками. Лысая голова, с плотно прижатыми к голове небольшими ушами, сидела на удивительно тонкой, изящной шее. А лицо вгоняло в ступор тех людей, которые имели несчастье его видеть. В основном, правда, это длилось очень недолго. Приплюснутый, с тонкими вздернутыми ноздрями нос, глубоко спрятанные в глазницах провалы тьмы, заменяющие глаза, и главное, заостренные зубы, шевелящиеся, втягивающиеся и складывающиеся, как змеиные клыки. Беспорядочно шевелящиеся, они отражали всю беспокойную суть убийцы и маньяка, наслаждающегося своим делом. Когда убийца шевелился, зрелище было одновременно удивительно мерзким и завораживающим, потому что он двигался как змея. В теле ассассина не было костей, составлявших скелет обычного человека, и поэтому он то ли струился по крыше, то ли перетекал из одной позы в другую, но в целом его движения ничем не напоминали человеческие. И пока Шаз-Кхерул наблюдал за процессией стражи, его тонкие пальцы беспорядочно свивались в кулак, как клубок червей или змей. Убийца следовал за людьми по крышам, оставаясь невидимым и неслышимым для всего мира.
Пауль указал на тяжелую деревянную дверь, ведущую в какой-то подвал.
- Они тут. Я их чую.
Трое стражников рванулись в главную дверь, ведущую в дом. Пятеро стали полукругом за спиной паладина и остальной группы, зажав в руках тяжелые арбалеты. Сам паладин поднял свой молот, и изо всех сил ударил по замку. Дверь вылетела внутрь, и тут же, прикрываясь щитами, туда бросились пятеро стражников. За ними вошел Пауль. Лестница вела вниз и вправо. Когда паладин дошел до поворота, случилось то, что он допускал, но чего надеялся избежать. Снизу гулко ухнуло, и навстречу Паулю понеслась волна темной магии. Она была настолько слабой, что ему не пришлось даже напрягаться, отражая ее. А вот для обычных людей, она была достаточно опасной, и поэтому паладин ускорил шаг. Когда он вошел в зал, все было закончено. Из пяти штурмовавших подвал стражников, на ногах стоял один. Двое лежали у его ног, и еще двоих не было нигде видно. В другом же конце подвала лежала смердящая куча плоти, на глазах паладина начавшая исходить зловонием и разлагаться. Пауль повернулся к лежащим стражникам. У одного из живота торчала глубоко вонзившаяся, заостренная бедренная кость, внутренним зрением Пауль видел темные нити, расходящиеся от нее по всему телу. Стражнику повезло, он потерял сознание. Второму офицеру здоровенный булыжник превратил ногу ниже колена в месиво из костей и плоти. Стоящий на ногах страж заслонился щитом от костей и камней, но что-то из того, что он только что видел, вогнало его в шок, и он застыл со щитом посреди подвала как парализованный. Пауль наклонился над человеком с костью в животе, и положив одну руку ему на грудь, другой вынул кость и одновременно направил поток исцеляющего и выжигающего света внутрь. Стражника выгнуло дугой, и звериный вопль вылетел из его легких вместе с воздухом. Адская боль выедала его изнутри, но она же выжигала и остатки темной магии проникшей в его тело вместе с гнилой костью, этот же свет затянул рану, но исцеление и очищение проходило через боль, и поэтому человек продолжал корчиться на полу. Паладин отвернулся от вылеченного, и наложил руки на искалеченную ногу второго стражника. Он собрал в горсть разорванную плоть и осколки кости, а после направил через руки мощнейший импульс исцеляющей магии. От боли человек тут же потерял сознание и не мешал дальнейшему процессу восстановления конечности. Но Пауль поднявшись с колен, вынес вердикт – не боец. Наконец очередь дошла до третьего, пораженного магией бойца. Пауль отогнул вниз руку со щитом и уперся своим взглядом в пустые глаза этого человека. Он смотрел не столько зрением, сколько разумом, и увидел на дне сознания солдата тьму, боль и пустоту. Этот человек получил наибольшую рану изо всех троих выживших, несмотря на отсутствие внешних признаков. Пауль начал разматывать клубок тьмы, вынимая и разрушая цепи, сковавшие беззащитный разум.
3.
Шаз-Кхерул, наблюдал за штурмом дома из канавы напротив. Он всегда недолюбливал и не ценил прикормленных Заэш-Казоргом культистов, считая их бесполезными кусками мяса, которые только отнимают время и внимание от истинно важных вещей. Но все эти темные культы были сферой деятельности лича, и поэтому он не вмешивался. Если тому нравится забавляться с живыми – это его дело. И теперь он ухмылялся, глядя, как культист уничтожил себя магией, чтобы не выдать секретов своего повелителя. «Это хотя бы было забавно». Он решительно пересек улицу и вошел в дом. «Настало время для развлечений».
Первого стражника он обезглавил одним движением руки, отрубив ему голову ставшей как стальной ладонью, и в потолок ударила струя крови, пятная все вокруг. Еще троих стоящих в передней комнате ассассин убил тонкой нитью тьмы, вырвавшейся из пальцев руки. Она стегнула тончайшей плетью и разрубила всех троих напополам. Несмотря на огромное количество событий втиснутых в считанные секунды, за пределы комнаты не вырвался ни один звук. Падающие на пол куски тел, разломанные столы, стулья, тяжелые алебарды и арбалеты падая, не издавали никаких звуков. Шаз-Кхерул улыбался, простейшая магия, а сколько пользы. И что самое главное – магия абсолютно неопределимая. В этом его сила, его власть. Будь в подвале хоть сотня паладинов, ни один не почувствует того, что происходит здесь, наверху. А потом будет поздно. Неожиданно для самого себя в комнату вошел еще один несчастный, и убийца слегка пошевелив пальцами, протянул в его сторону руку. У человека лопнули кости шеи, как будто кто-то огромный и невидимый изо всех сил выкрутил ее в сторону. Труп упал на пол, и ассассин убедившись, что никто не хочет сам идти к нему, вышел в главный зал дома. Там стояли еще четверо стражников над истыканным болтами трупом культиста. Этот даже не успел вызвать свою магию перед смертью. Тело немертвого ассассина окутала черная дымка, протянувшись легким шлейфом за ним, она смазывала и скрывала его движения. «А сейчас - никакой магии, этих людишек с ней убивать слишком легко и не интересно!» - подумал кровожадный труп, и по-змеиному гибко шагнул вперед.
Арториус, ассассин Света, наблюдал за движениями покойника и ощупывал местность на наличие его союзников. Но никого не находил. «Как всегда, слишком беспечен и нагл. Что может послужить причиной такого поведения? Уверенность в себе? Нет. Это не она… Это самоуверенность». Арториус смотрел на мертвого убийцу, калечащего и убивающего стражников, но не вмешивался. Это могло быть западней, рассчитанной, на то, чтобы выманить его. Но нет, он на это не поймается. «Наверное, настоящая причина в безнаказанности. Сотни лет никто не мог не то что причинить ему боль, но даже оказать сопротивление. Поэтому это существо развратилось и стало животным, существующим лишь для утоления собственных низменных страстей. Но сегодня все закончится, я преподам ему не просто последнюю смерть, но урок».
Шаз-Кхерул не нашел ассассина Света по той простой причине, что искал тех, кто мог войти в город вместе с паладином, а Арториус был здесь уже за неделю до прибытия Пауля. Он заготовил заранее несколько точек скрытия, и против них хваленое черное искусство оказалось бессильным.
Мертвый ассассин как раз отрывал вторую руку последнего оставшегося в живых стражника, когда внезапно все его чувства встрепенулись, и заголосили об опасности. Шаз-Кхерул извернул свой корпус, как змея кольцом, перед броском, и перекатился в сторону. Осмотрелся по сторонам, но никого не увидел. И тут стены комнаты, в которой он находился, исчезли, а пол сменился ровным грунтом, и все пространство заполнилось ровно мерцающим, серебристым туманом. Несколько раз, ассассин старался уйти от возможного удара, перекувыркнувшись через голову, и беспорядочно меняя направление, но ничего не произошло. И вот он встал с колен, посмотрел вперед и спросил:
- Ну что, думаешь, что поймал меня? Я…
И в ответ, прежде чем покойник успел что-то сделать, из тумана прилетело копье, сотканное из чистого, слепящего Света. Все экстра чувства и способности покойника в этот раз не сработали, и копье пригвоздило его к полу, как змею. Впервые за четыре сотни лет своей не-жизни, Шаз-Кхерул испытывал боль. Он знал, что его тело не способно создавать это чувство, но копье опровергало все эти знания. Оно причиняло нестерпимую, ужасную боль, которая не концентрировалась только в том месте, где оно проткнуло тело, а распространялась по всему телу, заставляя его гореть огнем.
Арториус смотрел, как мертвец извивается вокруг копья, словно бесхребетный гад, видел, как из раны вытекает вязкая черная жижа, заменяющая убийце все внутренние органы, кровь и кости. И он позвал Пауля.
Паладин услышал зов Арториуса, когда закончил со стражником, и улыбнулся про себя. Ловушка сработала. Интересно, кто же из этих отродий клюнул первым? Наврядли это был лич, и маловероятно – что вампир, эти слишком осторожны. Скорее уж, мертвый рыцарь, или ассассин. Уже поднимаясь по лестнице, паладин почувствовал тяжелый запах крови. Густой и тяжелый, он заполнял все пространство в этом мире, не оставляя человеку ничего кроме чувства неотвратимости. Неприятное чувство укололо Пауля, умом он понимал, что не может учуять магии ассассина, но такая бойня произошедшая у него прямо над головой, и при этом, не замеченная им, не могла не вызывать в нем чувство недовольства. В первую очередь собой. Как можно защитить кого-то, если не можешь защитить себя?
Пауль вошел в главный зал и поморщился, повсюду лежали части тел, внутренности, и главное, все вокруг было буквально залито кровью. Переступая через трупы, паладин приблизился к лежащему на полу мертвому ассассину. Тот вяло извивался в черной и вязкой луже, зажимая руками рваную дыру в боку. И хотя он не кричал в обычном смысле этого слова, его боль такими страшными волнами разносилась вокруг, что, преодолевая этот напор, последние шаги паладин делал с трудом. Пауль знал, что мертвец не видит сейчас ничего кроме равнины заполненной серебристым туманом, это была излюбленная ловушка Арториуса, но все равно отшатнулся, когда ассассин повернул свою морду, уже утратившую половину человеческих черт прямо по направлению к подходящему паладину. Пауль поморщился, и достал молот из петли.
- Оставь этот мир, тварь, тем, кому он принадлежит на самом деле. Живым.
Шаз-Кхерул кричал, он вопил от боли и злости. Он проиграл. Так глупо. Он кричал до того самого момента, пока молот не разнес его голову в клочья…
4.
Прошел день. Солнце прочертило дорогу от одной стены до другой, и исчезло. Заэш-Казорг скорчился в своем кресле, заменявшем ему трон, и за весь день лич так и не пошевелился. Он чувствовал предсмертные муки ассассина, он слышал его беззвучный крик. В отличие от Шаз-Кхерула, он был значительно менее подвержен неконтролируемым животным страстям, но сейчас его буквально колотило от ненависти. «Вы решили поиграть со мной? Ну что ж, поиграем. Но в этом танце вести буду я».
Выглядел лич как скелет человека, вырезанный из полупрозрачного зеленовато-мутного камня. Он был статуей самому себе. На лбу покоилась тяжелая золотая тиара, из-под которой выбивались лохмы седых волос. Тело лича было укутано в серую, невероятно древнюю мантию, на костяных запястьях так же была масса золотых браслетов различной формы и толщины. Поясницу перехватывал тяжелый суставчатый пояс, так же из золота. Слева к нему были прикреплены ножны с ритуальным обсидиановым кинжалом. Справа же, на цепях, в воздухе парила покрытая человеческой вечно кровоточащей кожей, и скрепленная золотыми гвоздями инкунабула. В глубине глазниц черепа лича горел яростный изумрудный свет.
Наконец, лич встал с кресла, поднял с колен труп огромной крысы, который он раньше нянчил как старуха любимую кошку, и сбросил его на пол. Но вместо того, чтобы удариться об пол грудой гнилой плоти, крыса вполне бодро упала на все четыре лапы, и юркнула в щель стены.
Лич вышел на середину огромного складского помещения, которое он сделал своим тронным залом, и остановился посреди нарисованной на полу гектограммы. Линии ее были продавлены в полу, и наполнены кровью и костями жертв. По сути, этот рисунок был заряженным луком с уже натянутой тетивой. Нужно было только отпустить руку. И сейчас лич собирался заняться именно этим.
Заэш-Казорг поднял руки вверх, и многочисленные браслеты забренчали в такт движению кистей. Скелет не разжимал челюстей, но, тем не менее, в воздухе разнесся скрипучий голос.
- Я, Заэш-Казорг, Чума Двух Миров. Смерть Всего Сущего – проклинаю! За'эрдал, наг-шшас кхиммет’сса. Аерт’ваэсс. Проклинаю!
И скелет запел. На древнем языке, который был давным-давно забыт, и который не помнил ни один из живущих ныне. Это был в буквальном смысле мертвый язык.
Открываю врата, Тьмы и пепла дорогу
Спят живые давно - мертвецы за порогом
Ждут и бдят, бесконечен их труд
Каждый истину знает - люди скоро умрут
Все живое умрет, это древний закон
Чашу Тьмы переполнит погребальный трезвон
Мир отживший свое, обречен умереть
Так приди же ко мне, воплощенная смерть!
Так закрой же глаза всем живым в этот день
Солнце больше не светит, всюду вечная тень
Пусть живые умрут, мертвецы же встают
Из далеких глубин я проторил твой путь!
Крыса, выпущенная личем, бежала по темным норам и щелям, она летела, прошивая город насквозь, и везде оставляла тонкую дымку с удушливо-сладким запахом. Сотни крыс, которых она встречала на своем пути, попав в эту дымку, разбегались по сторонам и растягивали ее за собой, покрывая все большую и большую площадь города. А в домах заворочались люди. Черные кошмары вползли в их сны, и заполнили их видениями смерти. Залаяли собаки и заплакали дети. Некоторые горожане, почувствовали жжение невидимых черных меток, и поняли, что их время пришло.
Паладин и убийца сидели в гостиничной комнате, снятой Паулем. За день они уничтожили еще более двадцати культистов, но так и не смогли найти кого-то еще из немертвых, своих настоящих врагов, зато культисты уничтожили весь остаток боеспособных офицеров, реквизированных паладином. Так что в результате, у них осталось шесть человек лежащих без сознания, и неспособных вести дальнейшие боевые действия. Паладин был доволен результатом. По его мнению, выжившие не допустят разложения нового офицерского состава, и продемонстрируют всем на личном примере, что бывает с теми, кто слишком расслабляется.
Пауль рассматривал сидящего в кресле ассассина. Невысокий рост, худощавое сложение, бледная кожа, молочно-белые волосы, свойственные всем убийцам после определенной степени посвящения. И глаза без радужки и зрачков, свойственные только убийцам высшего посвящения. Одежда среднего горожанина, взгляд ни за что не цепляется. В общем, ничего примечательного кроме лица и волос. Но, если на Арториуса будет смотреть кто-то посторонний, он увидит только то лицо, которое тот сам пожелает ему показать. Уже в который раз паладин думал - а что из того, что есть на самом деле, он показывает мне? Может, и эта внешность – маска? Одна из тысяч…
Внезапно ассассин поднял взгляд от носков собственных сапог и вперил слепые глаза в паладина.
- Началось. Я нашел его.
Ну, наконец-то! Ожидание закончилось. Невыносимая тяжесть бездействия упала с плеч Пауля. Он поднялся с кровати.
- Где он???
- В районе складов. В одном из них. Когда ты подойдешь ближе – сам почувствуешь. Я доберусь туда своим путем – значительно быстрее тебя. А ты готовься к подавлению бунта.
- Какого бунта??
- А такого. Культ проснулся вместе с первыми движениями магии.
Пауль только открыл рот для вопроса, но ассассин просто исчез из комнаты. Запертой комнаты. А паладин ничего не почувствовал. Ни-че-го. Как и с ассассином немертвых. Собственное бессилие в этом вопросе раздражало Пауля. Хуже, оно вызывало в нем чувство незавершенности и несовершенства...
5.
Лич занимался тем, что любил больше всего – дергал за нити, привязывающие к нему марионеток. Магия – величайшая сила в этом мире. С каждым прожитым столетием он убеждался в этом все больше и больше. Именно магия давала ему все, что не способно было дать мертвое тело. Да и живое, раз уж на то пошло… И теперь он дергал за ее нити, пробуждая мертвых, убивая еще живых. Распространяя чуму по этому городишке. Конечно, вербовал культистов не он. Но именно он обеспечивал бесперебойную работу накопителей магии, он контролировал проведение ритуалов, и даже он давал заемную силу этим живым дурачкам. Да, именно он, Заэш-Казорг, является главной осью этого механизма. Если кто-то подкрался к немертвому ассассину незаметно, и считает, что здесь этот номер пройдет еще раз – то он глубоко заблуждается. Ловушки, приманки и сигнализация стоит везде, и поэтому он, Заэш-Казорг, Чума Двух Миров, не падет так просто.
В городе уже запылали факелы, и некоторые дома. Толпы уже подогреваются демагогами, людям уже выдается оружие. Живые сами сделают за него самую простую часть работы, или, как минимум не дадут сделать ничего его врагам. Все рассчитано, все проверено. А уж он, Великий Лич, сделает свою часть работы, и пожнет плоды. И все это время лич заворачивал себя в заклинания как в драгоценные шелка, плотно и аккуратно. Все его заклинания начали наполняться новой, свежей болью жертв. Это значило, что служители культа делают все как нужно. Это хорошо. Это по плану.
Паладин прорывался по улицам разбуженного города. Теперь, он и сам чувствовал, что происходит что-то неправильное. Но в отличие от ассассина, не чувствовал направления, источника этого зла. Люди собирались в группы, тревожно смотрели на пятна пожаров поднимающихся в нескольких местах города. И тут же разбегались, завидев паладина. Никто не хотел быть обвиненным в мятеже. Почти в самом центре города случилось первое столкновение. Пауль увидел группу из примерно двадцати горожан, стоящих на одной из мелких площадей, они внимательно слушали стоящего на бочке и что-то орущего человека, а паладин почувствовал дуновение зловонной магии от этого сборища. Кто-то из культа! Он ускорил шаг, на ходу извлекая молот. Ассассин был прав, бунт может вспыхнуть в любой момент. И его, паладина, святейшая задача, не допустить массовых волнений. И пусть не все из собравшихся перед ним уже примкнули к этой отраве рода человеческого, лучше пусть они погибнут сейчас от его руки, чем унесут с собой десяток лояльных граждан. Первый горожанин, с огромным мясницким тесаком в руке, так и остался на долгие годы в памяти Пауля бледным пятном с темными провалами глазниц и рта. Мощнейший удар молотом снес его с дороги паладина, и он исчез из поля его зрения. Уже через три шага, больше пяти человек из двадцати разлетелись вокруг Пауля. Эта демонстрация силы произвела нужный эффект - толпа разделилась на две части – те, кто просто пришел сюда послушать, о чем идет речь, и те, кого сюда привел темный зов. И теперь первые спешили убраться с пути машины кары, не ведающей ни жалости, ни пощады - а вторые старались сплотиться вокруг бочки, чтобы организовать ему отпор. Оратор же начал размахивать руками и петь что-то невнятное. Паладин понял, что он завершит заклинание раньше, чем Пауль до него доберется. И принял нелегкое решение: он раскрутил свой молот над головой, и запустил его в главаря культистов. На полуслове, полупесня-полумолитва оборвалась, и труп с размозженной грудной клеткой улетел во тьму через головы собственных приспешников. Десяток оставшихся культистов увидев, что паладин остался без своего ужасного молота, с яростными воплями бросились на него, чтобы убить, растерзать ненавистного человека. Но если они думали, что паладин стал для них безопасен, то глубоко заблуждались. Что Пауль тут же им и доказал. Вооруженный ножами, ножками от столов, и в лучшем случае короткими мечами сброд, был неопасен для опытного бойца. Первым же ударом латного кулака Пауль проломил череп ближайшему врагу, вторым сломал шею еще одному культисту. Ножи врага до него не дотягивались, обломки мебели соскальзывали или просто отскакивали от кирасы, а каждый удар паладина неумолимо уносил жизнь кого-то из предателей. И вот, наконец, последний культист визжа лежал у ног паладина. Пауль вырвал из его руки короткий ржавый меч, стряхнул с рукояти оторванные пальцы, прихваченные впопыхах вместе с клинком, и прибил мерзавца его собственным оружием к полу, как мясник тушу. После чего вынул молот из предводителя, и стряхнув малоприятные комья слизи и крови с оружия и самого себя, продолжил путь к складам.
Арториус остановился за два здания от искомого. Присел на краю крыши, внутренним зрением посмотрел вперед. Всюду виднелись черно-зеленые потеки враждебной магии. Ловушки и сигнализация. Вдали, над наибольшим из складов поднималось видимое магическим зрением зловонное облако магии смерти. Именно там проводился сильнейший из ритуалов. Там находилось средоточие всей этой мерзости. Ассассин оглянулся назад. В городе полыхали уже явно не единицы, а десятки домов. Но главное в работе ассассина – не суетиться и не торопиться. Вот немертвый торопился – и что из этого вышло? Вот то-то и оно. И поэтому ассассин сидел на крыше до тех пор, пока не увидел, как по улице под ним трусцой пробежал паладин. Он обходил самые опасные ловушки, видя их магический фон, но активировал несколько поменьше, явно служивших сигнализацией.
«Теперь пора» - Произнес про себя Арториус, и след в след, невидимый, двинулся за Паулем.
Заэш-Казорг поднял голову, и уставился в темный угол.
- Он идет, Каэр-Гехрул, он идет. Ты готов сделать ему сюрприз?
В ответ из темноты донеслось неразборчивое, но очень низкое ворчание.
6.
Паладин вошел в приоткрытые ворота склада. Внутри царила полная темнота. Но она не могла быть помехой такому воину, как Пауль. Арториус, как всегда был прав, и это начинало раздражать, паладин почувствовал нужное здание за несколько кварталов до того, как увидел его.
Оказавшись внутри, он вынул из петли молот, и медленно пошел внутрь. Как бы не повернулось дело, все закончится здесь и сейчас. Это радовало, и паладин улыбнулся – но улыбка вышла мрачной.
На первый взгляд зал был пуст. У дальней стены стояло нечто, напоминающее стул с высокой спинкой, но сложенное из костей и черепов.
«Где же ты, лич?» - задался беззвучным вопросом паладин. Он знал, что заклинатель не смог бы бросить свою работающую гектограмму без присмотра. Внезапно, еще до того, как разум воина Света понял, что произошло, тело само бросилось на пол, и только поэтому кусок заостренного железа пролетел не сквозь паладина, а над ним. Из того, что только что было абсолютно пустым местом, вышла фигура, закутанная в темноту так же, как путник в дождливую погоду кутается в плотный плащ. Что поразило паладина, это рост существа. Пауль как и все святые воины, был далеко не самым мелким представителем человечества, но то, что предстало перед ним сейчас, было ростом значительно больше двух с половиной метров, а ширина плеч и корпуса наводила на мысли о квадратах, и тысячелетних горных кряжах. И оно держало в руках косу с рукоятью длиной в собственный рост. На секунду плащ темноты рассеялся, и Пауль рассмотрел черный как смоль металл доспеха, и черненого золота узоры на нем. Настолько изящно и искусно сделанные черепа, позвоночники и кости, что казались настоящими, плотной вязью облегали каждую отдельную деталь доспеха. Забрало навечно закрытого шлема было выполнено в виде клыкастого и шипастого черепа, так же сделанного из золота. И этот череп сейчас грозно, и в то же время безразлично уперся прямо в глаза смертному, дерзнувшему бросить вызов смерти в ее самом брутальном обличии. Коса, рассекая воздух, поднялась вверх и паладин, сквозь снова смыкающийся полог тьмы увидел сотни рубиновых глаз, смотрящих на него из золотых черепов, выгравированных на лезвии и рукояти косы.
«Какие же они все-таки пижоны, эти ходячие покойники» - думал ассассин, наблюдая с балки под потолком склада, за происходящим внизу. Он, как всегда, не спешил вмешиваться в происходящее. Что его беспокоило, так это то, что он, хотя и был уверен в наличии лича в зале, никак не мог его найти, и поэтому вынужден был ждать, пока тот сам себя обнаружит. И пока ждал, он наблюдал за схваткой идущей внизу, ведь в итоге, именно она все и решит. Ведь если проиграет паладин, то Арториусу придется проявить себя, добив мертвого рыцаря. Ну, и соответственно, наоборот. И Арториус был более чем уверен, что лич тоже это понимает.
Тем временем внизу битва разворачивалась с невиданной силой. Чемпион немертвых, на вид громоздкий и неповоротливый, оказался существом невероятной скорости и проворства. Его коса летала вокруг с такой скоростью, что была неразличима обычным взглядом. Ставленник сил Света тоже оказался не новичком, и держал дистанцию достаточную для маневра. Противники кружили по залу друг вокруг друга, не давая шанса приблизиться на расстояние удара. Арториусу это уже начало надоедать, когда все изменилось.
Пауль понимал, что в отличие от покойника, сам он долго такой темп держать не сможет, и потому решил заканчивать это противостояние. Сделав шаг назад, он поравнялся с деревянной колонной, держащей крышу, и когда коса покойника, на долю секунды задержалась, преодолевая сопротивление толстого бревна, рванулся вперед, мгновенно миновав радиус поражения лезвием косы. Когда он в отчаянном прыжке уже почти достал молотом шлем врага, ему под ребра врезалась металлическая рукоять, и хотя его не разрезало пополам лезвием, Пауль почувствовал такой силы удар, от которого сломалось сразу несколько ребер. Из-за полученного толчка, удар паладинского молота пришелся не в голову, а в наплечник немертвого рыцаря. Пауль отлетел вбок, и перекувыркнувшись через голову замер на полу. Его молот отлетел в сторону. Чемпион Тьмы, согнувшийся от мощного удара в плечо, с хрустом выпрямился, и повернул голову в сторону лежащего человека. Затем попробовал поднять косу, и первый раз за бой хрипло заревел от ярости. Его левая рука стала практически бесполезной из-за погнутого молотом наплечника. Каэр-Гехрул отбросил косу, и разгоняясь, сделал первый шаг в сторону паладина, затем еще один, и наконец побежал вперед.
Пауль открыл глаза, и увидел перед собой окровавленный песок. Выплюнул изо рта слюну смешанную пополам с кровью и песком. Потом поднял взгляд и увидел несущуюся к нему ногу.
Пинок был настолько силен, что паладина с хрустом сложило пополам, и он пролетел по воздуху, как мяч, отправленный в полет опытным игроком. Арториус даже непроизвольно сморщился от такого зрелища. Но затем случилось то, что заставило его расправить лицо и придержать челюсть. Паладин влетел внутрь гектограммы, и стер сразу несколько ее линий. Линии магического поля тут же сместились, и Арториус увидел лича, которого так долго искал. Оказалось, тот все это время нагло сидел на своем стуле из костей. Не медля ни мгновенья, ассассин сложил руки в священном символе Карающей Длани, и из них в сторону мага тут же вылетела сияющая стрела. Сам же ассассин соскочил с балки, и запустил еще одну стрелу в спину ошеломленно застывшего посреди зала чемпиона Тьмы. И прежде чем успел отойти с места, был накрыт мощнейшим магическим ударом, видимо магия демаскировала и его тоже. Земля вокруг его ног тут же выкрошилась, как будто изъеденная сотнями лет беспрестанной эрозии. Судя по всему, то же самое должно было случиться и с его телом, но сработала защитная реакция Света, заложенного в него, и ассассина просто вышвырнуло за пределы действия заклинания. Он лежал, полностью обессиленный и наблюдал за результатами своих действий.
Чемпион катался по полу, при этом раздирая свой доспех и пытаясь вырвать из своего мертвого тела источник боли. Но этим он только все сильнее и сильнее калечил себя сам. «Не жилец» - вынес вердикт Арториус. А вот лич его обеспокоил. Судя по всему, стрела, выпущенная ассассином, не убила его. И хотя множественные слои защиты все же ослабили удар, того, что достигло цели, должно было хватить. Но нет. Лич, медленно и пошатываясь, зажав в костяных пальцах обсидиановый жертвенный нож, поднимался со своего импровизированного трона. Книга на его боку уже не парила в воздухе, а некрасиво свешивалась на цепи и уже не кровоточила, а истекала густой сукровицей, пятная мантию мага. Перекошенный весом книги лич ни на что не обращал внимания хромая, медленно, но уверенно шел к ассассину. «Теперь и я не жилец» - вынес еще один вердикт тот.
Но когда лич переступал через лежащий на его пути труп паладина, рука Пауля сжалась на хрупкой лодыжке мертвого мага и просто раздавила его окаменевшую кость в щепки. И когда лич наступил не на ступню, а на осколок кости, то потерял равновесие и рухнул рядом с паладином. Тем не менее, рука с кинжалом двинулась к лицу Пауля, который тоже тянулся к личу. «Кто же успеет первый»? Нож лича первым достиг плоти паладина, но Пауль просто перехватил кисть скелета, и раздавил ее своим кулаком. А потом, подтянувшись по кости руки обессилевшего мага, схватил того за глазницы черепа, и сорвал голову с плеч.
Наступила тишина, даже чемпион немертвых перестал дергаться. «Мы все-таки победили» - пришел к окончательному выводу ассассин, и его глаза закрылись сами собой, принося долгожданный покой.
Заэль-Гамаддих перестал кататься по полу своей шикарно обставленной комнаты. И медленно встал на четвереньки. Страшная и ужасная боль, наконец, отпустила его измученное мертвое тело. Он почувствовал, что от перенесенного, маска магистра, которую он носил на себе долгие месяцы, сползла как кожура с гнилого апельсина, и оставила только его истинную сущность. В этот момент, горничная, перепуганная ужасными стонами и криками доносившимися из комнаты господина магистра, вошла внутрь и застыла парализованная увиденным.
На полу, на четвереньках стояло нечто, одетое в домашний халат господина. Полусгнивший, несвежий труп, с отвисающей складками кожей, и горящими ненавистью буркалами. Тварь подняла голову навстречу горничной и обнажила два ряда острых как бритва, и тонких как иглы, клыков. Девушка набрала воздуха в грудь, чтобы закричать, но так и не успела сделать этого.
«В конце концов, всегда настает момент, когда нужно менять место жительства» - думала миловидная молодая девушка, покидая город через пустые по случаю бунта и пожаров ворота.
Паладин Пауль и Чума.
1.
Он вошел в город на рассвете, когда дымка утреннего тумана еще витала над землей прозрачно-молочным покрывалом. Стражник у ворот казался нахохлившейся вороной, опершейся на черный штрих копья. Пауль широким, гремящим железом шагом приблизился к нему, и стражник, вздрогнув, поднял голову от земли. Был сей оборонитель человечества давно не брит, лицом темен, а глазами мутен. «Пил, что ли?» - нахмурившись, подумал паладин. Но когда от стражника пахнуло кислым гниением, а глаза расширились от радости при виде паладина, все сомнения отступили. «Это все-таки Чума, нет сомнений»…
Сторож смотрел, как мимо идет один из защитников, членов Ордена Света - самый настоящий паладин. Тяжелый, сияющий мрачным серебром нагрудник, два массивных наплечника в виде черепов, латные печатки и ботинки. И огромный, двуручный молот, прикрепленный за спиной. Одежда, выглядывающая из-под доспехов иссиня-черная, а на голове сияющий чистым золотом Обруч Чистоты. За спиной сума с вещами, но судя по размеру, этих вещей минимум. И то правда, какой безумец откажет паладину в помощи и гостеприимстве?
«К вечеру весь город будет знать обо мне. Ну и ладно – пусть трепещут».
Город империи был болен, Пауль ощущал это всей своей душой, сердцем. Малочисленные горожане, бездомные кошки и псы, сам воздух – все твердило о болезни города. Он стонал и молил об избавлении, и Пауль принес его.
Империя... Какое величественное слово, но паладин давно смирился с тем, что от истинной империи остались жалкие осколки. Истинная империя была уничтожена три тысячи лет назад магическим апокалипсисом, вызванным заносчивыми колдунами, или же это было последним ультиматумом в неизвестной войне грандиозных масштабов. Великие города были разрушены до основания, часть континента опустилась в воду, облик его неузнаваемо изменился. Плодородные поля стали горами, горы разломились и превратились в бездонные провалы, из которых рвалось наружу огненное нутро земли. Небо почернело, и в живых остался лишь один из десяти. Но время прошло, огонь остыл, каменистые, покрытые пеплом пустоши поросли травой, траву сменил лес, который некому было вырубать. Из остатков древних лесов, переживших катаклизм вышли нелюди, почти полностью уничтоженные Первой Империей Человека.
Наверняка причин апокалипсиса никто не знал, письменных свидетельств тех времен практически не осталось, те же, что удалось сохранить - были противоречивыми и сбивчивыми. А зачастую, и смертельно опасными для тех, кто их читал.
За тысячи прошедших лет, люди заново отстроили города, снова вернулись к вере в Свет. Но их количество, их знания были уже несравнимо меньшими, чем ранее. Посреди джунглей покоились покрытые лианами остатки древних городов, в которых все еще сохранялись остатки могущественных знаний прошлого. Манящих могуществом и опасных для тех, кто их находил.
Людям приходилось биться с дикими хищниками, ужасными ордами буффов - жабоподобных, хищных тварей, которые устраивали периодические миграции, пожирая все живое на своем пути. Они обладали зачатками варварского разума, и оттого были опаснее чумы, людей спасал лишь то, что они были не организованы и крайне примитивно вооружены. С олоэри, полудикими детьми природы, опасными охотниками, которые уже тысячелетия таили злобу на людей за нанесенные им в давние времена обиды. Многие, кто ушел в лес в поисках чудес или пропитания остались лежать там со стрелой олоэри в спине.
Но это были привычные трудности, к которым все люди привыкли, от которых отгородились крепкими оградами городов и сел, стальными доспехами и мечами солдат. С этими опасностями люди смирились и сжились.
Но немногие знали о значительно более ужасающей опасности, существующей недалеко от людей. Тьма скрывалась под заросшим лесами континентом, бездонная пропасть тьмы. Вечное проклятие рода человеческого - ожившие мертвецы. Среди простых людей истории о них передавались как байки, без фактов, но с животрепещущими подробностями. Оживающие кладбища, на которые спящие вечным сном просыпались и тревожили живых. Гробницы древних человеческих и нечеловеческих рас, заполненные бессменными вечными стражами, и их хозяевами. Наследие древней магии, до сих пор заражающей замелю своим присутствием.
Считанные же единицы знали ужасную истину о Капеллах Немертвых, не просто бездумных шагающих трупах, алчущих плоти живых - но зловещих и холодных древних разумах, лелеющих свои ледяные планы во тьме пещер далеко на юге континента, месте не обжитом людьми, и наполненном неизвестными и чуждыми опасностями.
Лишь Орден Света, организация существующая с самого начала Новой Империи, образованной после катаклизма, хранил знания об этой опасности.
Орден Света, высшая инстанция и могущественнейшая организация воспитывает в своих рядах борцов с тьмой, и любыми угрозами для человеческой расы. Крайне малое количество людей способно пройти полное посвящение Светом, и переродиться в настоящего защитника, но агенты Ордена повсюду, и они на страже интересов Новой Империи.
В трактире, самом большом во всем городе, хозяин раболепно кланялся и подобострастно улыбался, глядя в серые, ледяные глаза паладина.
- Лучшая комната, стол, все для сиятельнейшего господина! – Поток велеречивостей водопадом срывался с губ рыхлого толстяка, семенящего за остающимся безразличным паладином.
Пройдя в комнату, и бросив там суму, Пауль обернулся к толстяку, и тщательно скрывая презрение к этой жирной крысе, сказал:
- Благодарю, когда мне что-то понадобится, я обязательно оповещу, а ныне вы можете быть свободны.
Трактирщик, тут же поняв истинный смысл слов, торопливо скрылся.
Пауль побрился, сменил рубаху, и вышел на улицу. Его снежно-белый, не испачканный ничем плащ привлекал к себе внимание лучше любого пожара в городе, и вскоре за ним стайкой кралась городская малышня, и даже несколько взрослых шли невдалеке позади.
«Ничего, пусть знают. Пусть все в этом городе поймут, что игры кончились».
Он широким жестом распахнул дверь в ратушу, и прошел через весь холл, изумляя и потрясая своим видом клерков, посетителей, и еще один Свет знает кого. Повернувшись в сторону одного из клерков, Пауль спросил:
- Где магистр?
- Э… А… Там, на втором этаже, в-в кабинете! – Все-таки справился с собой вопрошаемый.
Паладин поднялся по лестнице, и миновав секретаря, без стука вошел в резные двери.
Магистр ощутимо подскочил в своем резном кресле, при виде паладина вошедшего к нему.
- Я так рад!... Но, торжественная встреча еще не готова, и мы не рассчитывали видеть Вас так ра…
- Хватит. – Каждое слово паладина звучало каменной плитой, падающей на голову магистру. – Никаких торжеств. Вы знаете, что в городе Чума? Вы знаете, что город умирает? Почему ничего не сделано, чтобы остановить ее, кто потакает Культу? Кто ответит за все это?
Магистр под напором паладина склонившегося над ним вжался в кресло и только жалко пискнул:
- Мы старались, но что мы можем??? Мы же сразу позвали Вас!!!
- Жалкий глупец, бездарно потрачено слишком много времени, и чрезмерно бездействия! Волей Империи и Протектора, смещаю тебя с твоего поста, коий ты занимаешь не по уму и надобности, и теперь, до следующих моих распоряжений, отправляйся под домашний арест. Теперь все, пошел вон!
Сгорбившись и поникнув, но тем не менее юрко, чтобы не вызвать еще большего гнева паладина, бывший магистр юркнул в так и оставшиеся открытыми двери кабинета. Пауль обернулся лицом к двери, и сказал застывшему статуей секретарю, который слышал весь разговор:
- Начальника стражи сюда, ко мне. И живо!
Секретарь, как ошпаренный, тут же слетел по лестнице вниз.
Оставшись ненадолго в одиночестве, Пауль решил осмотреть кабинет. Буквально нескольких взглядов ему хватило с головой, чтобы оценить обстановку здесь. Слишком напыщенно, стол покрыт неуместной золоченой резьбой и лепкой, на стенах дорогие, но совершенно безвкусные гобелены, в шкафу возле стены драгоценные чаши. Куча бумаг на столе, но ни одной действительно важной, в чем тут же убедился Пауль. Весь этот осмотр утвердил его во мнении относительно того, что бывший магистр трус, подлец и сластолюбец.
Через некоторое время появился запыхавшийся начальник стражи, который боясь слишком уж задержаться все не решился прийти в повседневной одежде, отчего на нем были не до конца надеты детали разных костюмов, порождавшие странные ассоциации на этом крепком, но уже начинающем оплывать человеке.
Паладин смерил его взглядом и без приветствия произнес:
- Согласно моему мнению, ты виновен в небрежении собственным долгом, а посему ты, и те, кто не остановил тебя, имея на то возможности - то есть твои офицеры, приговариваетесь к смертной казни.
Начальник стражи смертельно побледнел и ухватился за косяк двери, паладин имел полное право казнить его прямо здесь.
- Но помня, о человеческой природе, и частичной ответственности остальных членов магистрата, - Тут уже побледнел секретарь, - я оглашаю отсрочку приговора до завершения очистительной операции, те, кто проявит себя на ее протяжении достойно, будет помилован моей же волей. Все ясно?
- Да… - Выдавил сквозь помертвевшие губы начальник стражи.
- До конца же очищения, жизнь твоих офицеров и твоя, полностью в моей власти. Через час, чтобы все приговоренные были здесь. Выполнять.
Начальник развернулся и исчез в двери.
Паладин сел в кресло магистра. «Первый ход сделан. Посмотрим на ответный…»
2.
- Он здесь без прикрытия? Невозможно! – Произнес шипящий голос.
- Если кто-то и есть, то я не смог его найти, а уж я могу найти кого угодно. Так что я уверен в этом, - ответил второй голос, он в отличие от первого, казался абсолютно безликим, и уже через секунду его невозможно было вспомнить.
- Ну, как знаешь. Что думаешь делать?
- А что тут думать? Кончу его, да и дело с концом. Еще и побольнее сделаю. – В этот раз в безликом голосе явно слышалась наглая уверенность в себе, и садистское желание чужих страданий.
- Думаешь, сможешь сам? Он ведь паладин полного посвящения. Вон как все на цыпочках бегают.
- И что? Конечно, если я попадусь ему, то он от меня тухлого места не оставит, но я-то как раз и не собираюсь попадаться. У него кишка тонка для меня.
- Ты бы не рисковал понапрасну. Можем ведь и отойти, пока не поздно.
- Ты, Заэш, всегда был изрядным перестраховщиком. Он ведь один. Мы с ним, как кот с мышью будем играть! В общем, так, решено, я его до сегодняшнего вечера прикончу, и дело с концом.
- Вы кто вообще такие? – Бушевал паладин. – Стражи этого города, или кто? Да вы на себя посмотрите! Вот ты, да, ты – чем ты был занят вместо тренировок долгие годы, и откуда у тебя взялось такое брюхо? Ты для чего вообще этому городу нужен? Торговок обирать? Так на это у нас воры есть… Или ты тоже вор? Нет? А кто? Уж точно не стражник, как я погляжу. Или ты – почему кольчуга не чищена? Почему рожа не брита? Ты человек, или буфф вообще??? Да вас половину нужно на месте прирезать, чтоб умертвий не смешить вашим видом. Кого вы можете защитить, если не способны спасти даже себя? Офицеры, мать вашу!
Бледная линия из восемнадцати офицеров, составлявших, по идее, элиту стражи стояла, переминаясь на ногах перед паладином. Тот был в ярости.
- Как можно с вами что-то очистить здесь? Да от вас самих нужно город очищать! Смотря на вас, я уже думаю, что помилую тех, кто вообще доживет до конца чистки… И знаете почему? А потому, что миловать будет некого! – Пауль раздраженно сделал еще круг перед строем, и остановился в центре комнаты.
- Что вам известно о культе? Ты, начальник стражи, тебя как зовут?
- Вертиго, сир.
- Что ты, как начальник стражи, Вертиго, знаешь о культе в вверенном тебе городе?
Вертиго вытянулся и выпятил вперед грудь:
- Несмотря на проведенные розыскные мероприятия, нами были выявлены только двое подростков, мучающих кошек, и трое попрошаек, нанятых неизвестными для рисования бессмысленных символов на стенах домов. До сегодняшнего дня, у нас не было причины подозревать существование культа в городе.
- Да? А как же болезни, следы ритуалов?
- Все объяснялось естественными причинами, либо хулиганскими действиями отдельных лиц. Так же магистр настаивал на полной бездоказательности в определении данных действий как действий организованной враждебной силы. Несколько организованных им облав дали вышеприведенные данные, косвенно подтверждающие его мнение.
- Тогда почему же, вы все-таки решили послать сообщение в Орден?
- Это была моя личная инициатива, и когда магистр узнал о ней, он был в ярости. Но смирился с фактом, и заявил, что все последствия падут лично на меня.
Пауль стиснул зубы. С такой косностью и некомпетентностью, ему не часто приходилось сталкиваться. В свете последних событий, отстранение магистра стало очевидным, необходимым, и абсолютно верным шагом.
- Ясно. Теперь, я беру под свой контроль проведение зачистки этого города. И поверьте, результат будет более… впечатляющим. А теперь, все вооружились, и за мной.
Шаз-Кхерул наблюдал за толпой вооруженных людей вышедших из здания магистрата, и ведомых огромным паладином вниз по улице. Он сидел в тени трубы на крыше здания, и был абсолютно незаметен для постороннего взгляда. Ассассины немертвых всегда были отменными специалистами маскировки.
Внешний его вид мог поразить кого угодно. Худая, невысокая фигурка, без выделяющихся мышц, но перевитая тугими жгутами жил, кожа на всем теле напоминала змеиную, такая же обсидианово-черная, с мелкими, ячеистыми чешуйками. Лысая голова, с плотно прижатыми к голове небольшими ушами, сидела на удивительно тонкой, изящной шее. А лицо вгоняло в ступор тех людей, которые имели несчастье его видеть. В основном, правда, это длилось очень недолго. Приплюснутый, с тонкими вздернутыми ноздрями нос, глубоко спрятанные в глазницах провалы тьмы, заменяющие глаза, и главное, заостренные зубы, шевелящиеся, втягивающиеся и складывающиеся, как змеиные клыки. Беспорядочно шевелящиеся, они отражали всю беспокойную суть убийцы и маньяка, наслаждающегося своим делом. Когда убийца шевелился, зрелище было одновременно удивительно мерзким и завораживающим, потому что он двигался как змея. В теле ассассина не было костей, составлявших скелет обычного человека, и поэтому он то ли струился по крыше, то ли перетекал из одной позы в другую, но в целом его движения ничем не напоминали человеческие. И пока Шаз-Кхерул наблюдал за процессией стражи, его тонкие пальцы беспорядочно свивались в кулак, как клубок червей или змей. Убийца следовал за людьми по крышам, оставаясь невидимым и неслышимым для всего мира.
Пауль указал на тяжелую деревянную дверь, ведущую в какой-то подвал.
- Они тут. Я их чую.
Трое стражников рванулись в главную дверь, ведущую в дом. Пятеро стали полукругом за спиной паладина и остальной группы, зажав в руках тяжелые арбалеты. Сам паладин поднял свой молот, и изо всех сил ударил по замку. Дверь вылетела внутрь, и тут же, прикрываясь щитами, туда бросились пятеро стражников. За ними вошел Пауль. Лестница вела вниз и вправо. Когда паладин дошел до поворота, случилось то, что он допускал, но чего надеялся избежать. Снизу гулко ухнуло, и навстречу Паулю понеслась волна темной магии. Она была настолько слабой, что ему не пришлось даже напрягаться, отражая ее. А вот для обычных людей, она была достаточно опасной, и поэтому паладин ускорил шаг. Когда он вошел в зал, все было закончено. Из пяти штурмовавших подвал стражников, на ногах стоял один. Двое лежали у его ног, и еще двоих не было нигде видно. В другом же конце подвала лежала смердящая куча плоти, на глазах паладина начавшая исходить зловонием и разлагаться. Пауль повернулся к лежащим стражникам. У одного из живота торчала глубоко вонзившаяся, заостренная бедренная кость, внутренним зрением Пауль видел темные нити, расходящиеся от нее по всему телу. Стражнику повезло, он потерял сознание. Второму офицеру здоровенный булыжник превратил ногу ниже колена в месиво из костей и плоти. Стоящий на ногах страж заслонился щитом от костей и камней, но что-то из того, что он только что видел, вогнало его в шок, и он застыл со щитом посреди подвала как парализованный. Пауль наклонился над человеком с костью в животе, и положив одну руку ему на грудь, другой вынул кость и одновременно направил поток исцеляющего и выжигающего света внутрь. Стражника выгнуло дугой, и звериный вопль вылетел из его легких вместе с воздухом. Адская боль выедала его изнутри, но она же выжигала и остатки темной магии проникшей в его тело вместе с гнилой костью, этот же свет затянул рану, но исцеление и очищение проходило через боль, и поэтому человек продолжал корчиться на полу. Паладин отвернулся от вылеченного, и наложил руки на искалеченную ногу второго стражника. Он собрал в горсть разорванную плоть и осколки кости, а после направил через руки мощнейший импульс исцеляющей магии. От боли человек тут же потерял сознание и не мешал дальнейшему процессу восстановления конечности. Но Пауль поднявшись с колен, вынес вердикт – не боец. Наконец очередь дошла до третьего, пораженного магией бойца. Пауль отогнул вниз руку со щитом и уперся своим взглядом в пустые глаза этого человека. Он смотрел не столько зрением, сколько разумом, и увидел на дне сознания солдата тьму, боль и пустоту. Этот человек получил наибольшую рану изо всех троих выживших, несмотря на отсутствие внешних признаков. Пауль начал разматывать клубок тьмы, вынимая и разрушая цепи, сковавшие беззащитный разум.
3.
Шаз-Кхерул, наблюдал за штурмом дома из канавы напротив. Он всегда недолюбливал и не ценил прикормленных Заэш-Казоргом культистов, считая их бесполезными кусками мяса, которые только отнимают время и внимание от истинно важных вещей. Но все эти темные культы были сферой деятельности лича, и поэтому он не вмешивался. Если тому нравится забавляться с живыми – это его дело. И теперь он ухмылялся, глядя, как культист уничтожил себя магией, чтобы не выдать секретов своего повелителя. «Это хотя бы было забавно». Он решительно пересек улицу и вошел в дом. «Настало время для развлечений».
Первого стражника он обезглавил одним движением руки, отрубив ему голову ставшей как стальной ладонью, и в потолок ударила струя крови, пятная все вокруг. Еще троих стоящих в передней комнате ассассин убил тонкой нитью тьмы, вырвавшейся из пальцев руки. Она стегнула тончайшей плетью и разрубила всех троих напополам. Несмотря на огромное количество событий втиснутых в считанные секунды, за пределы комнаты не вырвался ни один звук. Падающие на пол куски тел, разломанные столы, стулья, тяжелые алебарды и арбалеты падая, не издавали никаких звуков. Шаз-Кхерул улыбался, простейшая магия, а сколько пользы. И что самое главное – магия абсолютно неопределимая. В этом его сила, его власть. Будь в подвале хоть сотня паладинов, ни один не почувствует того, что происходит здесь, наверху. А потом будет поздно. Неожиданно для самого себя в комнату вошел еще один несчастный, и убийца слегка пошевелив пальцами, протянул в его сторону руку. У человека лопнули кости шеи, как будто кто-то огромный и невидимый изо всех сил выкрутил ее в сторону. Труп упал на пол, и ассассин убедившись, что никто не хочет сам идти к нему, вышел в главный зал дома. Там стояли еще четверо стражников над истыканным болтами трупом культиста. Этот даже не успел вызвать свою магию перед смертью. Тело немертвого ассассина окутала черная дымка, протянувшись легким шлейфом за ним, она смазывала и скрывала его движения. «А сейчас - никакой магии, этих людишек с ней убивать слишком легко и не интересно!» - подумал кровожадный труп, и по-змеиному гибко шагнул вперед.
Арториус, ассассин Света, наблюдал за движениями покойника и ощупывал местность на наличие его союзников. Но никого не находил. «Как всегда, слишком беспечен и нагл. Что может послужить причиной такого поведения? Уверенность в себе? Нет. Это не она… Это самоуверенность». Арториус смотрел на мертвого убийцу, калечащего и убивающего стражников, но не вмешивался. Это могло быть западней, рассчитанной, на то, чтобы выманить его. Но нет, он на это не поймается. «Наверное, настоящая причина в безнаказанности. Сотни лет никто не мог не то что причинить ему боль, но даже оказать сопротивление. Поэтому это существо развратилось и стало животным, существующим лишь для утоления собственных низменных страстей. Но сегодня все закончится, я преподам ему не просто последнюю смерть, но урок».
Шаз-Кхерул не нашел ассассина Света по той простой причине, что искал тех, кто мог войти в город вместе с паладином, а Арториус был здесь уже за неделю до прибытия Пауля. Он заготовил заранее несколько точек скрытия, и против них хваленое черное искусство оказалось бессильным.
Мертвый ассассин как раз отрывал вторую руку последнего оставшегося в живых стражника, когда внезапно все его чувства встрепенулись, и заголосили об опасности. Шаз-Кхерул извернул свой корпус, как змея кольцом, перед броском, и перекатился в сторону. Осмотрелся по сторонам, но никого не увидел. И тут стены комнаты, в которой он находился, исчезли, а пол сменился ровным грунтом, и все пространство заполнилось ровно мерцающим, серебристым туманом. Несколько раз, ассассин старался уйти от возможного удара, перекувыркнувшись через голову, и беспорядочно меняя направление, но ничего не произошло. И вот он встал с колен, посмотрел вперед и спросил:
- Ну что, думаешь, что поймал меня? Я…
И в ответ, прежде чем покойник успел что-то сделать, из тумана прилетело копье, сотканное из чистого, слепящего Света. Все экстра чувства и способности покойника в этот раз не сработали, и копье пригвоздило его к полу, как змею. Впервые за четыре сотни лет своей не-жизни, Шаз-Кхерул испытывал боль. Он знал, что его тело не способно создавать это чувство, но копье опровергало все эти знания. Оно причиняло нестерпимую, ужасную боль, которая не концентрировалась только в том месте, где оно проткнуло тело, а распространялась по всему телу, заставляя его гореть огнем.
Арториус смотрел, как мертвец извивается вокруг копья, словно бесхребетный гад, видел, как из раны вытекает вязкая черная жижа, заменяющая убийце все внутренние органы, кровь и кости. И он позвал Пауля.
Паладин услышал зов Арториуса, когда закончил со стражником, и улыбнулся про себя. Ловушка сработала. Интересно, кто же из этих отродий клюнул первым? Наврядли это был лич, и маловероятно – что вампир, эти слишком осторожны. Скорее уж, мертвый рыцарь, или ассассин. Уже поднимаясь по лестнице, паладин почувствовал тяжелый запах крови. Густой и тяжелый, он заполнял все пространство в этом мире, не оставляя человеку ничего кроме чувства неотвратимости. Неприятное чувство укололо Пауля, умом он понимал, что не может учуять магии ассассина, но такая бойня произошедшая у него прямо над головой, и при этом, не замеченная им, не могла не вызывать в нем чувство недовольства. В первую очередь собой. Как можно защитить кого-то, если не можешь защитить себя?
Пауль вошел в главный зал и поморщился, повсюду лежали части тел, внутренности, и главное, все вокруг было буквально залито кровью. Переступая через трупы, паладин приблизился к лежащему на полу мертвому ассассину. Тот вяло извивался в черной и вязкой луже, зажимая руками рваную дыру в боку. И хотя он не кричал в обычном смысле этого слова, его боль такими страшными волнами разносилась вокруг, что, преодолевая этот напор, последние шаги паладин делал с трудом. Пауль знал, что мертвец не видит сейчас ничего кроме равнины заполненной серебристым туманом, это была излюбленная ловушка Арториуса, но все равно отшатнулся, когда ассассин повернул свою морду, уже утратившую половину человеческих черт прямо по направлению к подходящему паладину. Пауль поморщился, и достал молот из петли.
- Оставь этот мир, тварь, тем, кому он принадлежит на самом деле. Живым.
Шаз-Кхерул кричал, он вопил от боли и злости. Он проиграл. Так глупо. Он кричал до того самого момента, пока молот не разнес его голову в клочья…
4.
Прошел день. Солнце прочертило дорогу от одной стены до другой, и исчезло. Заэш-Казорг скорчился в своем кресле, заменявшем ему трон, и за весь день лич так и не пошевелился. Он чувствовал предсмертные муки ассассина, он слышал его беззвучный крик. В отличие от Шаз-Кхерула, он был значительно менее подвержен неконтролируемым животным страстям, но сейчас его буквально колотило от ненависти. «Вы решили поиграть со мной? Ну что ж, поиграем. Но в этом танце вести буду я».
Выглядел лич как скелет человека, вырезанный из полупрозрачного зеленовато-мутного камня. Он был статуей самому себе. На лбу покоилась тяжелая золотая тиара, из-под которой выбивались лохмы седых волос. Тело лича было укутано в серую, невероятно древнюю мантию, на костяных запястьях так же была масса золотых браслетов различной формы и толщины. Поясницу перехватывал тяжелый суставчатый пояс, так же из золота. Слева к нему были прикреплены ножны с ритуальным обсидиановым кинжалом. Справа же, на цепях, в воздухе парила покрытая человеческой вечно кровоточащей кожей, и скрепленная золотыми гвоздями инкунабула. В глубине глазниц черепа лича горел яростный изумрудный свет.
Наконец, лич встал с кресла, поднял с колен труп огромной крысы, который он раньше нянчил как старуха любимую кошку, и сбросил его на пол. Но вместо того, чтобы удариться об пол грудой гнилой плоти, крыса вполне бодро упала на все четыре лапы, и юркнула в щель стены.
Лич вышел на середину огромного складского помещения, которое он сделал своим тронным залом, и остановился посреди нарисованной на полу гектограммы. Линии ее были продавлены в полу, и наполнены кровью и костями жертв. По сути, этот рисунок был заряженным луком с уже натянутой тетивой. Нужно было только отпустить руку. И сейчас лич собирался заняться именно этим.
Заэш-Казорг поднял руки вверх, и многочисленные браслеты забренчали в такт движению кистей. Скелет не разжимал челюстей, но, тем не менее, в воздухе разнесся скрипучий голос.
- Я, Заэш-Казорг, Чума Двух Миров. Смерть Всего Сущего – проклинаю! За'эрдал, наг-шшас кхиммет’сса. Аерт’ваэсс. Проклинаю!
И скелет запел. На древнем языке, который был давным-давно забыт, и который не помнил ни один из живущих ныне. Это был в буквальном смысле мертвый язык.
Открываю врата, Тьмы и пепла дорогу
Спят живые давно - мертвецы за порогом
Ждут и бдят, бесконечен их труд
Каждый истину знает - люди скоро умрут
Все живое умрет, это древний закон
Чашу Тьмы переполнит погребальный трезвон
Мир отживший свое, обречен умереть
Так приди же ко мне, воплощенная смерть!
Так закрой же глаза всем живым в этот день
Солнце больше не светит, всюду вечная тень
Пусть живые умрут, мертвецы же встают
Из далеких глубин я проторил твой путь!
Крыса, выпущенная личем, бежала по темным норам и щелям, она летела, прошивая город насквозь, и везде оставляла тонкую дымку с удушливо-сладким запахом. Сотни крыс, которых она встречала на своем пути, попав в эту дымку, разбегались по сторонам и растягивали ее за собой, покрывая все большую и большую площадь города. А в домах заворочались люди. Черные кошмары вползли в их сны, и заполнили их видениями смерти. Залаяли собаки и заплакали дети. Некоторые горожане, почувствовали жжение невидимых черных меток, и поняли, что их время пришло.
Паладин и убийца сидели в гостиничной комнате, снятой Паулем. За день они уничтожили еще более двадцати культистов, но так и не смогли найти кого-то еще из немертвых, своих настоящих врагов, зато культисты уничтожили весь остаток боеспособных офицеров, реквизированных паладином. Так что в результате, у них осталось шесть человек лежащих без сознания, и неспособных вести дальнейшие боевые действия. Паладин был доволен результатом. По его мнению, выжившие не допустят разложения нового офицерского состава, и продемонстрируют всем на личном примере, что бывает с теми, кто слишком расслабляется.
Пауль рассматривал сидящего в кресле ассассина. Невысокий рост, худощавое сложение, бледная кожа, молочно-белые волосы, свойственные всем убийцам после определенной степени посвящения. И глаза без радужки и зрачков, свойственные только убийцам высшего посвящения. Одежда среднего горожанина, взгляд ни за что не цепляется. В общем, ничего примечательного кроме лица и волос. Но, если на Арториуса будет смотреть кто-то посторонний, он увидит только то лицо, которое тот сам пожелает ему показать. Уже в который раз паладин думал - а что из того, что есть на самом деле, он показывает мне? Может, и эта внешность – маска? Одна из тысяч…
Внезапно ассассин поднял взгляд от носков собственных сапог и вперил слепые глаза в паладина.
- Началось. Я нашел его.
Ну, наконец-то! Ожидание закончилось. Невыносимая тяжесть бездействия упала с плеч Пауля. Он поднялся с кровати.
- Где он???
- В районе складов. В одном из них. Когда ты подойдешь ближе – сам почувствуешь. Я доберусь туда своим путем – значительно быстрее тебя. А ты готовься к подавлению бунта.
- Какого бунта??
- А такого. Культ проснулся вместе с первыми движениями магии.
Пауль только открыл рот для вопроса, но ассассин просто исчез из комнаты. Запертой комнаты. А паладин ничего не почувствовал. Ни-че-го. Как и с ассассином немертвых. Собственное бессилие в этом вопросе раздражало Пауля. Хуже, оно вызывало в нем чувство незавершенности и несовершенства...
5.
Лич занимался тем, что любил больше всего – дергал за нити, привязывающие к нему марионеток. Магия – величайшая сила в этом мире. С каждым прожитым столетием он убеждался в этом все больше и больше. Именно магия давала ему все, что не способно было дать мертвое тело. Да и живое, раз уж на то пошло… И теперь он дергал за ее нити, пробуждая мертвых, убивая еще живых. Распространяя чуму по этому городишке. Конечно, вербовал культистов не он. Но именно он обеспечивал бесперебойную работу накопителей магии, он контролировал проведение ритуалов, и даже он давал заемную силу этим живым дурачкам. Да, именно он, Заэш-Казорг, является главной осью этого механизма. Если кто-то подкрался к немертвому ассассину незаметно, и считает, что здесь этот номер пройдет еще раз – то он глубоко заблуждается. Ловушки, приманки и сигнализация стоит везде, и поэтому он, Заэш-Казорг, Чума Двух Миров, не падет так просто.
В городе уже запылали факелы, и некоторые дома. Толпы уже подогреваются демагогами, людям уже выдается оружие. Живые сами сделают за него самую простую часть работы, или, как минимум не дадут сделать ничего его врагам. Все рассчитано, все проверено. А уж он, Великий Лич, сделает свою часть работы, и пожнет плоды. И все это время лич заворачивал себя в заклинания как в драгоценные шелка, плотно и аккуратно. Все его заклинания начали наполняться новой, свежей болью жертв. Это значило, что служители культа делают все как нужно. Это хорошо. Это по плану.
Паладин прорывался по улицам разбуженного города. Теперь, он и сам чувствовал, что происходит что-то неправильное. Но в отличие от ассассина, не чувствовал направления, источника этого зла. Люди собирались в группы, тревожно смотрели на пятна пожаров поднимающихся в нескольких местах города. И тут же разбегались, завидев паладина. Никто не хотел быть обвиненным в мятеже. Почти в самом центре города случилось первое столкновение. Пауль увидел группу из примерно двадцати горожан, стоящих на одной из мелких площадей, они внимательно слушали стоящего на бочке и что-то орущего человека, а паладин почувствовал дуновение зловонной магии от этого сборища. Кто-то из культа! Он ускорил шаг, на ходу извлекая молот. Ассассин был прав, бунт может вспыхнуть в любой момент. И его, паладина, святейшая задача, не допустить массовых волнений. И пусть не все из собравшихся перед ним уже примкнули к этой отраве рода человеческого, лучше пусть они погибнут сейчас от его руки, чем унесут с собой десяток лояльных граждан. Первый горожанин, с огромным мясницким тесаком в руке, так и остался на долгие годы в памяти Пауля бледным пятном с темными провалами глазниц и рта. Мощнейший удар молотом снес его с дороги паладина, и он исчез из поля его зрения. Уже через три шага, больше пяти человек из двадцати разлетелись вокруг Пауля. Эта демонстрация силы произвела нужный эффект - толпа разделилась на две части – те, кто просто пришел сюда послушать, о чем идет речь, и те, кого сюда привел темный зов. И теперь первые спешили убраться с пути машины кары, не ведающей ни жалости, ни пощады - а вторые старались сплотиться вокруг бочки, чтобы организовать ему отпор. Оратор же начал размахивать руками и петь что-то невнятное. Паладин понял, что он завершит заклинание раньше, чем Пауль до него доберется. И принял нелегкое решение: он раскрутил свой молот над головой, и запустил его в главаря культистов. На полуслове, полупесня-полумолитва оборвалась, и труп с размозженной грудной клеткой улетел во тьму через головы собственных приспешников. Десяток оставшихся культистов увидев, что паладин остался без своего ужасного молота, с яростными воплями бросились на него, чтобы убить, растерзать ненавистного человека. Но если они думали, что паладин стал для них безопасен, то глубоко заблуждались. Что Пауль тут же им и доказал. Вооруженный ножами, ножками от столов, и в лучшем случае короткими мечами сброд, был неопасен для опытного бойца. Первым же ударом латного кулака Пауль проломил череп ближайшему врагу, вторым сломал шею еще одному культисту. Ножи врага до него не дотягивались, обломки мебели соскальзывали или просто отскакивали от кирасы, а каждый удар паладина неумолимо уносил жизнь кого-то из предателей. И вот, наконец, последний культист визжа лежал у ног паладина. Пауль вырвал из его руки короткий ржавый меч, стряхнул с рукояти оторванные пальцы, прихваченные впопыхах вместе с клинком, и прибил мерзавца его собственным оружием к полу, как мясник тушу. После чего вынул молот из предводителя, и стряхнув малоприятные комья слизи и крови с оружия и самого себя, продолжил путь к складам.
Арториус остановился за два здания от искомого. Присел на краю крыши, внутренним зрением посмотрел вперед. Всюду виднелись черно-зеленые потеки враждебной магии. Ловушки и сигнализация. Вдали, над наибольшим из складов поднималось видимое магическим зрением зловонное облако магии смерти. Именно там проводился сильнейший из ритуалов. Там находилось средоточие всей этой мерзости. Ассассин оглянулся назад. В городе полыхали уже явно не единицы, а десятки домов. Но главное в работе ассассина – не суетиться и не торопиться. Вот немертвый торопился – и что из этого вышло? Вот то-то и оно. И поэтому ассассин сидел на крыше до тех пор, пока не увидел, как по улице под ним трусцой пробежал паладин. Он обходил самые опасные ловушки, видя их магический фон, но активировал несколько поменьше, явно служивших сигнализацией.
«Теперь пора» - Произнес про себя Арториус, и след в след, невидимый, двинулся за Паулем.
Заэш-Казорг поднял голову, и уставился в темный угол.
- Он идет, Каэр-Гехрул, он идет. Ты готов сделать ему сюрприз?
В ответ из темноты донеслось неразборчивое, но очень низкое ворчание.
6.
Паладин вошел в приоткрытые ворота склада. Внутри царила полная темнота. Но она не могла быть помехой такому воину, как Пауль. Арториус, как всегда был прав, и это начинало раздражать, паладин почувствовал нужное здание за несколько кварталов до того, как увидел его.
Оказавшись внутри, он вынул из петли молот, и медленно пошел внутрь. Как бы не повернулось дело, все закончится здесь и сейчас. Это радовало, и паладин улыбнулся – но улыбка вышла мрачной.
На первый взгляд зал был пуст. У дальней стены стояло нечто, напоминающее стул с высокой спинкой, но сложенное из костей и черепов.
«Где же ты, лич?» - задался беззвучным вопросом паладин. Он знал, что заклинатель не смог бы бросить свою работающую гектограмму без присмотра. Внезапно, еще до того, как разум воина Света понял, что произошло, тело само бросилось на пол, и только поэтому кусок заостренного железа пролетел не сквозь паладина, а над ним. Из того, что только что было абсолютно пустым местом, вышла фигура, закутанная в темноту так же, как путник в дождливую погоду кутается в плотный плащ. Что поразило паладина, это рост существа. Пауль как и все святые воины, был далеко не самым мелким представителем человечества, но то, что предстало перед ним сейчас, было ростом значительно больше двух с половиной метров, а ширина плеч и корпуса наводила на мысли о квадратах, и тысячелетних горных кряжах. И оно держало в руках косу с рукоятью длиной в собственный рост. На секунду плащ темноты рассеялся, и Пауль рассмотрел черный как смоль металл доспеха, и черненого золота узоры на нем. Настолько изящно и искусно сделанные черепа, позвоночники и кости, что казались настоящими, плотной вязью облегали каждую отдельную деталь доспеха. Забрало навечно закрытого шлема было выполнено в виде клыкастого и шипастого черепа, так же сделанного из золота. И этот череп сейчас грозно, и в то же время безразлично уперся прямо в глаза смертному, дерзнувшему бросить вызов смерти в ее самом брутальном обличии. Коса, рассекая воздух, поднялась вверх и паладин, сквозь снова смыкающийся полог тьмы увидел сотни рубиновых глаз, смотрящих на него из золотых черепов, выгравированных на лезвии и рукояти косы.
«Какие же они все-таки пижоны, эти ходячие покойники» - думал ассассин, наблюдая с балки под потолком склада, за происходящим внизу. Он, как всегда, не спешил вмешиваться в происходящее. Что его беспокоило, так это то, что он, хотя и был уверен в наличии лича в зале, никак не мог его найти, и поэтому вынужден был ждать, пока тот сам себя обнаружит. И пока ждал, он наблюдал за схваткой идущей внизу, ведь в итоге, именно она все и решит. Ведь если проиграет паладин, то Арториусу придется проявить себя, добив мертвого рыцаря. Ну, и соответственно, наоборот. И Арториус был более чем уверен, что лич тоже это понимает.
Тем временем внизу битва разворачивалась с невиданной силой. Чемпион немертвых, на вид громоздкий и неповоротливый, оказался существом невероятной скорости и проворства. Его коса летала вокруг с такой скоростью, что была неразличима обычным взглядом. Ставленник сил Света тоже оказался не новичком, и держал дистанцию достаточную для маневра. Противники кружили по залу друг вокруг друга, не давая шанса приблизиться на расстояние удара. Арториусу это уже начало надоедать, когда все изменилось.
Пауль понимал, что в отличие от покойника, сам он долго такой темп держать не сможет, и потому решил заканчивать это противостояние. Сделав шаг назад, он поравнялся с деревянной колонной, держащей крышу, и когда коса покойника, на долю секунды задержалась, преодолевая сопротивление толстого бревна, рванулся вперед, мгновенно миновав радиус поражения лезвием косы. Когда он в отчаянном прыжке уже почти достал молотом шлем врага, ему под ребра врезалась металлическая рукоять, и хотя его не разрезало пополам лезвием, Пауль почувствовал такой силы удар, от которого сломалось сразу несколько ребер. Из-за полученного толчка, удар паладинского молота пришелся не в голову, а в наплечник немертвого рыцаря. Пауль отлетел вбок, и перекувыркнувшись через голову замер на полу. Его молот отлетел в сторону. Чемпион Тьмы, согнувшийся от мощного удара в плечо, с хрустом выпрямился, и повернул голову в сторону лежащего человека. Затем попробовал поднять косу, и первый раз за бой хрипло заревел от ярости. Его левая рука стала практически бесполезной из-за погнутого молотом наплечника. Каэр-Гехрул отбросил косу, и разгоняясь, сделал первый шаг в сторону паладина, затем еще один, и наконец побежал вперед.
Пауль открыл глаза, и увидел перед собой окровавленный песок. Выплюнул изо рта слюну смешанную пополам с кровью и песком. Потом поднял взгляд и увидел несущуюся к нему ногу.
Пинок был настолько силен, что паладина с хрустом сложило пополам, и он пролетел по воздуху, как мяч, отправленный в полет опытным игроком. Арториус даже непроизвольно сморщился от такого зрелища. Но затем случилось то, что заставило его расправить лицо и придержать челюсть. Паладин влетел внутрь гектограммы, и стер сразу несколько ее линий. Линии магического поля тут же сместились, и Арториус увидел лича, которого так долго искал. Оказалось, тот все это время нагло сидел на своем стуле из костей. Не медля ни мгновенья, ассассин сложил руки в священном символе Карающей Длани, и из них в сторону мага тут же вылетела сияющая стрела. Сам же ассассин соскочил с балки, и запустил еще одну стрелу в спину ошеломленно застывшего посреди зала чемпиона Тьмы. И прежде чем успел отойти с места, был накрыт мощнейшим магическим ударом, видимо магия демаскировала и его тоже. Земля вокруг его ног тут же выкрошилась, как будто изъеденная сотнями лет беспрестанной эрозии. Судя по всему, то же самое должно было случиться и с его телом, но сработала защитная реакция Света, заложенного в него, и ассассина просто вышвырнуло за пределы действия заклинания. Он лежал, полностью обессиленный и наблюдал за результатами своих действий.
Чемпион катался по полу, при этом раздирая свой доспех и пытаясь вырвать из своего мертвого тела источник боли. Но этим он только все сильнее и сильнее калечил себя сам. «Не жилец» - вынес вердикт Арториус. А вот лич его обеспокоил. Судя по всему, стрела, выпущенная ассассином, не убила его. И хотя множественные слои защиты все же ослабили удар, того, что достигло цели, должно было хватить. Но нет. Лич, медленно и пошатываясь, зажав в костяных пальцах обсидиановый жертвенный нож, поднимался со своего импровизированного трона. Книга на его боку уже не парила в воздухе, а некрасиво свешивалась на цепи и уже не кровоточила, а истекала густой сукровицей, пятная мантию мага. Перекошенный весом книги лич ни на что не обращал внимания хромая, медленно, но уверенно шел к ассассину. «Теперь и я не жилец» - вынес еще один вердикт тот.
Но когда лич переступал через лежащий на его пути труп паладина, рука Пауля сжалась на хрупкой лодыжке мертвого мага и просто раздавила его окаменевшую кость в щепки. И когда лич наступил не на ступню, а на осколок кости, то потерял равновесие и рухнул рядом с паладином. Тем не менее, рука с кинжалом двинулась к лицу Пауля, который тоже тянулся к личу. «Кто же успеет первый»? Нож лича первым достиг плоти паладина, но Пауль просто перехватил кисть скелета, и раздавил ее своим кулаком. А потом, подтянувшись по кости руки обессилевшего мага, схватил того за глазницы черепа, и сорвал голову с плеч.
Наступила тишина, даже чемпион немертвых перестал дергаться. «Мы все-таки победили» - пришел к окончательному выводу ассассин, и его глаза закрылись сами собой, принося долгожданный покой.
Заэль-Гамаддих перестал кататься по полу своей шикарно обставленной комнаты. И медленно встал на четвереньки. Страшная и ужасная боль, наконец, отпустила его измученное мертвое тело. Он почувствовал, что от перенесенного, маска магистра, которую он носил на себе долгие месяцы, сползла как кожура с гнилого апельсина, и оставила только его истинную сущность. В этот момент, горничная, перепуганная ужасными стонами и криками доносившимися из комнаты господина магистра, вошла внутрь и застыла парализованная увиденным.
На полу, на четвереньках стояло нечто, одетое в домашний халат господина. Полусгнивший, несвежий труп, с отвисающей складками кожей, и горящими ненавистью буркалами. Тварь подняла голову навстречу горничной и обнажила два ряда острых как бритва, и тонких как иглы, клыков. Девушка набрала воздуха в грудь, чтобы закричать, но так и не успела сделать этого.
«В конце концов, всегда настает момент, когда нужно менять место жительства» - думала миловидная молодая девушка, покидая город через пустые по случаю бунта и пожаров ворота.
Последний раз редактировалось Vinni_Pooh 25 сен 2014, 19:29, всего редактировалось 5 раз.
Da pacem, Domine, in diebus nostris,
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
- Vinni_Pooh
- Гвардеец
- Поблагодарили: 1005 раз
- Сообщения: 1535
- Имя персонажа: Kastus Grendel
- Игра: DH
- Откуда: Pantsu_Squad
Re: модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
продолжение событий - примерно полгода спустя
Реванш
С глухим стуком стрела вонзилась в грудь идущего человека, и тот тяжелым кулем упал на дорогу. Кривой Джим не спеша снял тетиву с лука, и выбрался из кустов на дорогу. К телу неудачливого путешественника уже подбегали, мелко семеня, двое других членов банды. Все прошло как всегда отлично. Меткость Джима превосходила все ожидания бандитов, и с тех пор, как этот дезертир примкнул к шайке, добычи всегда было в достатке. Внезапно, Вонючка Сэм, склонившийся над трупом, отскочил от него и начал махать руками.
- Что там такое? – Недовольно спросил Гильермо, бывший сегодня за главного.
- Он мертвый! – Судорожно дыша, и давясь словами, выдавил Сэм.
- Еще бы он не был мертвым! Стрелу под ребра получил. – Гоготнул Гильермо.
- Не так мертвый, он давно мертвый! – Уже не сдерживаясь, заорал Вонючка.
- Не понял? – Гильермо набычившись двинулся к телу, сзади за ним, вытаскивая на ходу короткий меч, двинулся Васко, лучший боевик в группировке.
- Эт-то еще что такое? – Человек со стрелой в груди сел, резко выпрямившись, и уставился на полметра дерева торчавшего между ребер.
- Э-э-э… - Все четверо бандитов застыли на месте, не зная, что случилось. И только у Джима забрезжило смутное ощущение понимания этого события. Он попятился назад, и выронив лук, бросился бежать в лес.
Не видевшие его действий, подельники топтались на дороге, не зная, что делать в этой ситуации. Их нерешительность нарушила жертва грабежа. Выдернув из груди стрелу, человек встал во весь рост и сказал:
- Вам в детстве не говорили, что обижать слабых нехорошо? – Посмотрев на впавших от такой реплики в окончательный мозговой ступор разбойников, он покачал головой и закончил мысль, - Вот и мне не говорили. И зловеще улыбнулся.
Джим бежал уже час, падая и спотыкаясь, обдирая руки и разрывая одежду, и не думая ни о чем, кроме страшного крика, который раздался с дороги, когда он уже был в лесу. Так могли кричать только перед страшной, мучительной смертью. Свет сохрани их души!
Заэль вытер руку о рубашку одного из неудачливых бандитов, и осмотрел дорогу. Мысли двигались в его голове совершенно спокойно. Один сбежал. Это нехорошо, так же как и то, что он прозевал засаду. Сделать две ошибки за один раз, это надо постараться. Так, соберемся. Ничего страшного не произошло, но нужно поменять одежду и лицо. Так, кто из них тут самый приличный? Вот этот. Ну что ж…
Вампир шагал по дороге и улыбался. Он сыт, а трупы, стремительно разлагающиеся за его спиной, исчезнут через каких-то пол часа. Хотя бы здесь не будет никаких проколов.
Город встретил древнего путника суетой и стражниками на воротах, которые тут же попытались сбить мзду с проходящего лопуха. Отделавшись парой шуток, вампир проник в город бесплатно. А стражники весь день думали о том, почему впервые в своей карьере они решили пропустить человека бесплатно. Хотя шутки у него были знатные, хоть ни одной и не вспомнишь…
Остановившись посреди центральной площади, Заэль осмотрелся вокруг, и его мертвое сердце почти забилось от радости. Вокруг бурлило столько энергии, жизни, веселья, что ощущение праздника жизни буквально таяло на губах у вампира. Чуть изменив свое лицо, чтобы не возникло проблем со знакомыми его бывшего владельца, покойник двинулся к ближайшей таверне. Ему нужны были деньги, и он знал, где их взять.
Наступив на порог таверны, вампир остановился и оглядел полутемный зал, там он зафиксировал трактирщика, двух подавальщиц, трех наемников, двух торговцев, четырех мастеровых, и двоих бандитов, одетых ремесленниками. Задержавшись на секунду, он принял Линию Жизни опасного человека, и подошел к бандитам. Те посмотрели на него, и оценив плавность движений, осанку, и жесткость лица, пришли к нужным вампиру выводам.
- Чего надо? – Пробурчал один из них, ставя тяжелую деревянную кружку на стол. Второй, совершенно естественным с виду движением, опустил руки под стол.
- Все в порядке, уважаемые, мне нужно поговорить с кем-то из старшин.
- Ты о чем, мил человек? Какие старшины?
- Вы все прекрасно понимаете. Ведите. – Последнее слово Заэль произнес с нажимом, вложив в него немного силы, и слушателям его фраза показалась исполненной мощи и скрытого знания.
- Так бы сразу, господин хороший, и сказали, что сами из Братства. А то мало ли кто тут ходит. Сейчас я Вас к Бобру проведу. Он у нас этим районом заведует.
- Ну что ж, сходим. – Вампир забавлялся от души, но лицо его оставалось таким же суровым, как и прежде.
Рабочее место Бобра находилось на заднем дворе соседней халупы, на втором этаже, куда вела кривая скрипящая лестница. Усиленно топая ногами, старший из провожатых, поднялся на площадку перед дверью и постучал. Заэль стоял чуть ниже на лестнице, а за спиной у него стоял второй бандит.
Дверь открылась легко, но при этом скрипела так, как будто ее сто лет не смазывали. Изнутри раздался голос:
- Почему покинул рабочее место?
- Э-э-э… Бобер, тут дело важное, господин к тебе пришел… - Человек с трудом подбирал слова, потому что только что понял, что не в курсе, кого он привел.
- Господин? – Голос стал из скучного резким как нож – Это с каких пор ко мне господа ходят? Кто такой?
- Ну… Важный господин…
Видя, что сейчас его проводник совсем сдаст свои позиции, вампир перешел к активным действиям. Сделав шаг вперед, он взял бандита за рукав, и одним неуловимым движением поменялся с ним местами. Пока жертва искусства тысячелетней выдержки моргала глазами, пытаясь осознать произошедшее, Заэль уже сделал шаг внутрь комнаты и застыл, упершись в серо-стальной взгляд человека сидящего за столом. Свою лепту в доверительную атмосферу вносил и арбалет, направленный хозяином на гостя.
- Не стоит так нервничать, - Улыбнулся вампир, - Все будет хорошо. Он поймал глазами взгляд Бобра, зафиксировал его и нажал своей волей.
И стало хорошо.
Заэль сидел в шикарном кресле и держал в тонкой музыкальной руке бокал с жутко дорогим вином.
- Мастер Поль, ваше гостеприимство действительно великолепно! – Произнес он, глядя на человека сидящего напротив. Тот лучился искренней радостью оттого, что смог угодить столь дорогому гостю.
Вот так просто. Никакого принуждения, все абсолютно добровольно, это вам не всякими железяками махать и колдовскими огнями запугивать. Заэль был абсолютно законно доволен собой. За прошедшую неделю он органично влился в ряды аристократии этого города, стал желанным гостем в любом доме, получил десяток приватных приглашений от различных светских дам. Некоторых из них он даже посетил, и теперь обладал собственной агентурной сетью фанатично влюбленных в него дур. Нынешний визит был крайне важен для миссии вампира в этом городе. Сейчас он посетил с визитом коменданта городской тюрьмы.
- Мастер Поль, сейчас я признаюсь, оказался в затруднительном положении, - Вампир сделал паузу, и хозяин дома тут же вклинился:
- Что вас беспокоит, Артуро? Только скажите мне, и все что в моих силах будет сделано для вас! – С жаром воскликнул он.
- На самом деле, это не такой уж пустяк. Понимаете ли, я исследователь… И сейчас для завершения моих исследований крайне важен один элемент, так как я исследую людей, - Вампир тонко улыбнулся, - мне нужен один образец. Есть ли у вас на примете убийца, и желательно с умственными отклонениями? Какой-нибудь маньяк вполне подошел бы.
- Я не знаю, - Задумчиво нахмурился главный тюремщик. – Был один, зарезал всю свою семью, а потом зажарил и съел. Вы представляете себе? С приправами, и праздничной сервировкой стола! В тюрьму его привезли прямо с салфеткой за шиворотом. Правда, я не уверен, что он еще жив. Но я проверю, и если его еще не казнили, я смогу устроить вам встречу.
- О, это было бы превосходно! Это был бы как раз подходящий экземпляр.
Раскланявшись с хозяином дома, Заэль вышел на улицу. Уже который день его беспокоил один вопрос. Благодаря заведенным связям среди ночного братства города, Заэль знал, что здесь где-то есть Культ. Его участников презирали, они не пользовались никаким влиянием, и даже последние нищие презирали их. Это был даже не Культ, а так, клуб по интересам для изгоев не принятых нигде более. Вчера, ему наконец сообщили, где будет следующее собрание этого балагана, и сегодня наконец настало время нанести им визит. Заэль очень нехорошо улыбнулся при мысли об этом визите.
Братья как обычно собрались молча. Все были, в черных балахонах, как велел устав Ордена Жаждущих Пришествия, ароматические свечи зажжены согласно Книге Тайн, и все пятнадцать членов Культа, как они гордо себя именовали, снова пели речитативом строки из Книги.
Но неожиданно для всех, включая главного вдохновителя собрания, сегодня все изменилось. В центре круга свечей неожиданно появилась черная фигура, и дохнуло тленом. Культисты от такого неожиданного хода сбились с ритма, и забормотав что-то невнятное, замолкли. В гулкой тишине раздался жуткий голос:
- Ну и?
Не дождавшись реакции, фигура вышла из круга, и села на стул у стены.
- Зачем звали?
- А-а-а… - Как самый решительный, выдавил из себя глава культа.
- Бэ-э-э… - Передразнил его вампир.
Заэль махнул рукой, и глава культистов, скорчившись, упал на пол.
- Слабак. - Прокомментировал вампир. - Ну что, кто у нас следующий в очереди за вечной жизнью и благами земными и небесными? Как, никого? Неужели вы всерьез думали, что такие ничтожества кому-то нужны? Вы неудачники, отбросы общества. Трусы и предатели. - От темной фигуры вампира по залу начала расползаться черная дымка. - Но сейчас закончено. Ваши мольбы услышаны, и к вам пришел я. Настало время финального экзамена. Вы продемонстрировали свою заинтересованность словами, теперь докажите вашу верность действием.
Фигура бывшего главы культистов дернулась, и он неловко встал, и вышел на середину зала, войдя в кольцо горящих свечей. При этом все его движения были как будто механическими. Дойдя до центра, он остановился и уставился на вампира, с трудом поводя глазами.
- А вот и экзамен - каждый, кто действительно хочет стать бессмертным владыкой над живыми, возьмите ваши ножи в руки, и ударьте стоящего перед вами человека. Удар должен быть смертельным. Ну же. Я не буду долго ждать. А те, кто меня разочарует - будут примерно наказаны.
В рядах собравшихся в зале началось шевеление и шепотки. Кто-то попробовал выскочить в коридор, но обнаружил, что дверь заперта. Неожиданно, сквозь ряды нерешительно стоящих перед кругом свечей людей, пробилась низкорослая фигура в большом балахоне. Решительно перешагнув через свечи, человек вонзил бывшему главе культа в живот нож, и несколько раз дернул его вверх. Человек с ножом в животе задергался и захрипел, но на пол не упал, словно его поддерживали невидимые нити.
- Отлично! - Вяло похлопав ладонями, произнес вампир. - А вот и наш новый глава культа! Поприветствуйте его, господа - что же вы?
Словно отбросив последние сомнения, к центру зала бросилось сразу несколько человек. Они начали неистово тыкать ножами в стоящего человека. Остальные члены тайного общества или пытались выломать дверь, или покорно стояли за пределами круга.
- Ну что же, довольно этого балагана. Я думаю, что всем уже ясно - кто и зачем сюда пришел.
Вампир поднял руки над головой и резко развел их в стороны. На секунду в зале потемнело, словно свет свечей заслонила стая хищных крылатых тварей. Когда тени успокоились, на ногах остались стоять только те, кто бил ножом беззащитного человека. Остальные лежали в разных позах там, где их застала смертельная магия вампира. Кто-то держался за горло, кто-то за сердце. Один человек перед смертью схватился за портьеру, прикрывавшую стену, и теперь лежал замотанный в нее как муха в паутину.
Вампир снова сел в кресло, и сказал оставшимся в живых:
- Шестеро из полутора десятков? Не так уж и плохо, как я ожидал. А теперь дети мои, подойдите ко мне, и испейте моей крови, которую я даю вам в жертву так же, как ее дарят мне жертвы мои.
Заэль-Гамаддих, Верховный Вампир, Ужас Ночи, Властелин Тысячи Лиц и прочая, прочая, стоял посреди подвала особняка, который он соизволил занимать в качестве гостя. Любезный хозяин был вне себя от радости, и старался угодить любому капризу дорогого гостя. Сейчас он спал в своей кровати здоровым сном уставшего человека, и не проснулся бы, даже если бы его начали резать ножом. Об этом вампир позаботился лично.
Посредине комнаты куриной кровью был нарисован сложный знак, напоминающий восьмиконечную звезду, но с множеством дополнительных линий и символов. В центре звезды лежал черный обсидиановый нож, а у стены сидел прикованный цепью человек в остатках тюремной робы. Он не сводил своего взгляда с ножа, и не обращал внимания на все остальное.
Между тем, вампир держал в одной руке серп, а в другой обезглавленную курицу. Закончив чертить узор, он повернул голову в сторону пленника, и произнес одно слово:
- Иди. - Оно гулко отдалось от стен, завибрировав, растворилось в воздухе.
Зато человек резко, как паук бросился на четвереньках к ножу и ухватил его рукой, длина цепи как раз позволяла это. Он словно сбросил с себя паутину, и теперь лихорадочно озирался по сторонам. Увидев фигуру вампира одетого только до пояса, в черные штаны и изящные сапоги, он уставился на него и уже не сводил своего взгляда с лица Заэля.
- Ты кто такой? Кто ты такой? - Требовательно зашептал он. Не обращая внимания на его слова, вампир отбросил в стороны курицу и серп, и решительно направился к пленнику. На ходу он начала произносить нараспев какие-то слова, чем еще сильнее напугал бывшего заключенного. Тот выставил нож перед собой, и буквально заорал: - Ты кто?? - В этот момент вампир сделал последний шаг, и стал вплотную к убийце. Тот рефлекторно, или от ужаса, ударил вампира ножом в живот и в грудь. Из ран поползла битумно-черная жижа, заменявшая покойнику кровь.
- Вот и умница, - Ласково улыбнулся вампир, и резким движением перехватив руку убийцы с ножом, перерезал тому горло. Когда первые капли крови из разрезанной шеи коснулись линий октаграммы, та засветилась лилово-зеленым пламенем и объяла упавшее на пол тело бывшего убийцы, маньяка и каннибала, а теперь просто мертвеца. Пламя жадно пожирало каждую каплю пролитой крови, и словно проникало через раны внутрь покойника. Через несколько секунд тот начал светиться изнутри, и вяло засучил руками и ногами по полу.
Вампир отошел от него и торжественно закончил формулу:
- Сим призываю тебя в этот мир, Шаз-Кхерул, Вечный Убийца. Твое служение не окончено, а врата открыты - явись же мне!
И труп, мигнув слепыми глазами, выпрямился и встал посреди подвала.
Наступил жаркий полдень. Карета, запряженная четверкой черных коней, остановилась у высокого, потемневшего от времени здания со стрельчатыми узкими окнами. Заэль, одетый во все черное, за исключением ослепительно-белой рубахи с пышными рукавами, пересек двор в считанные мгновенья. Войдя в здание, он кивнул подошедшему служке и сообщил:
- Артуро Моритарио, к архивариусу Дитриху.
Служка тут же поклонился, и предложил провести господина, на что вампир равнодушно согласился.
- Приветствую Вас, уважаемый. Голос Заэля буквально лучился дружелюбием.
- И вам всего лучшего. Что привело Вас ко мне, мой юный друг? - Архивариус недоуменно смотрел на вампира поверх очков. - Не ожидал, что такого юного аристократа как Вы, может заинтересовать моя скромная личность.
- Что ж, тем приятнее будет Вас удивить. Понимаете ли, мне в наследство от деда, остался один свиток, значения которого я никак не могу понять. Возможно это какой-то древний ритуал, или что-то еще. Во всяком случае, надписи на полях говорят о невероятных знаниях, которые он сулит. Свиток очень старый, еще доимперской эпохи, потому я не рискнул показать его нашим священнослужителям. Вы же знаете, как неодобрительно они относятся к подобным артефактам. Они могут просто уничтожить это бесценное наследие предков. Но я надеюсь, что вы сможете разобраться в сути текста. Что вы скажете?
Архивариус осторожно взял в руки протянутый свиток, и углубился в чтение. Заэль наблюдал за его лицом, и с удовольствием отметил возрастающую заинтересованность Дитриха. Значит, его информаторы не подвели, и старик действительно любитель запретных знаний. Дело можно было считать сделанным. Вампир встал, и тихо вышел, оставив старика наедине с запретным плодом, чей вкус, как известно - очень сладок.
Ночью, в своей резиденции Заэль собрал верных культистов. Шаз-Кхерул одетый полностью в черное, развязно развалился в кресле и испытывал возможности нового тела. В данный момент он сгибал руку в локте в обе стороны.
- Ничего, к завтрашней ночи кости уже растворятся, и я смогу гнуть руку как мне нужно, а пока только так. - С неудовольствием констатировал он.
Вампир мерил комнату шагами по диагонали, культисты стоял вдоль стены. Все как будто чего-то ждали.
Наконец, окно распахнулось от невидимого касания, и в зале из воздуха материализовался полуразлажовшийся труп в мантии. На его боку висела книга, чья обложка была сделана из свежесодранной человеческой кожи.
- О, старик на удивление быстро разобрался с ритуалом. - Приветливо оскалился вампир.
- Так и есть. Правда, с финальной частью, мне пришлось ему помочь. - Равнодушно отозвался лич.
- Ну что ж, раз основные фигуры в сборе, приступим к делу. Довожу до вашего сведения, что Лорд-Протектор этого города давно желает видеть меня у себя на балу. Но я не могу туда пойти, поскольку представители церкви довольно быстро разгадают мою маскировку. По этой же причине я вынужден тратить много сил, чтобы отмеченные мной люди не попадались им на глаза, и не привлекали их внимания. Однако с отказами Протектору больше тянуть нельзя, да и я сделал почти все, что хотел. Пора бы переходить к завершающей части представления. Распределим свои обязанности так: Вы, - Он кивнул культистам, - Устраивайтесь во дворец слугами, грузчиками, подметальщиками - кем хотите, но чтобы к балу все были во дворце. Ты, Шаз-Кхерул, займись Архиепископом. Он тоже приглашен на бал, но попасть он туда не должен. Нужно сделать так, чтобы ему и его свите было не до всяких балов.
- Запросто, - Ассассин потянулся в кресле. - Когда собственно бал?
- Послезавтра вечером.
- Ну и отлично, я вполне успею.
- Ну, будем надеяться. Теперь ты, Заэш-Казорг, Чума Двух Миров. Мне нужен Черный Клинок, причем, завтра к утру. Наш последний недостающий друг тоже должен участвовать в финале действа. Ну и естественно, на тебе сам финальный ритуал.
Лич молча кивнул. Вампир сообщил культистам:
- На сегодня вы поступаете в распоряжение Лича, и достаньте все, что ему нужно для ритуалов. Выполняйте.
Заэш-Казорг вышел из комнаты, культисты потянулись за ним.
С утра вампир вышел из особняка с длинным свертком под мышкой. Сел в карету, и приказал кучеру ехать к зданию городской стражи.
На входе он кивнул дежурному, и попросил начальника смены показать ему тренировки стражников.
Во дворе с десяток солдат тренировались с палками, заменяющими мечи и копья. Друг с другом и с манекенами. Практически сразу вампир выделил огромного воина, орудовавшего муляжом двуручного меча. Несмотря на свои габариты, двигался он очень быстро и ловко.
- Кто этот доблестный воин? - Поинтересовался он у тренера.
Тот ответил с нескрываемой гордостью.
- Это Готфрид. Наш лучший сержант! Я не видел никого, кто мог бы с ним сровняться в бою. Немногословен, но очень надежен.
- Отлично! А могу ли я с ним поговорить?
- Конечно. Готфрид, подойди к нам, будь любезен!
Заэль, стоящий в тени здания широко улыбнулся подходящему гиганту.
- Мой покровитель, восхищенный Вашими талантами, попросил меня передать этот скромный подарок.
С этими словами вампир эффектно развернул полотно, на котором оказался чудесный полуторный меч. Лезвие имело зеркальную чистоту, эфес был украшен великолепной огранки рубинами, а рукоять обтянута удобной красной кожей.
- Надеюсь, качество клинка и его баланс Вас не разочаруют.
Готфрит осторожно взял в руки меч и слегка помахал им в воздухе, оценивая качество оружия.
- К тому же, надеюсь, Вы примете мое приглашение на сегодняшний ужин, думаю у меня найдется еще чем удивить Вас. Я пришлю карету. Ну как?
Готфрид заворожено разглядывая меч, молча кивнул.
Шаз-Кхерул накинул на плечи тонкий черный плащ, и в сумерках скользил по улицам города. Он обходил шумные компании стороной, и избегал ярко освещенных улиц. В этом не было острой необходимости, но рефлексы оттачиваемые тысячелетиями, так просто не исчезают. Его жгло унижение, испытанное во время последнего задания. Как так вышло, что его перехитрил какой-то живой? Пусть и сильнейший из них. Ведь он, убийца с тысячелетним стажем. От этих мыслей движения ассассина были резкими. Он едва сдерживал ярость. Но внезапно остановился, и задумался. А ведь им еще придется встретиться, причем в ближайшее время. Навряд ли Орден оставит то, что они задумали без внимания. А значит, нужно готовиться к этой встрече. Предвкушение грядущей мести окатило покойника почти теплой волной, и он пошел вперед значительно мягче. Его ждала опасная и интересная работа, а значит - все в порядке.
Несмотря на позднее время, архиепископ сидел в своем кабинете и вчитывался в отчеты агентов. В городе происходило что-то непонятное. Он уже неделю пытался понять, что происходит, но суть постоянно ускользала от него. А в последние дни события словно сорвались с цепи, агенты или замолкли вообще, или передавали, что их источники информации напуганы или полностью дискредитированы. Рядом лежала стопка отчетов о таинственных огнях на кладбищах, и исчезновениях людей прямо из домов. Архиепископ отложил донесения и решил, что его сегодняшнее решение отправить гонца в ближайшее отделение Ордена Света было правильным. Его беспокоило только одно - не опоздал ли он с этим решением? Однако этот вопрос волновал его недолго. Через две минуты вышедший из тени за его спиной Шаз-Кхерул, быстрым движением перерезал ему горло.
А теперь пошумим - решил ассассин и перевернул жаровню с углями на пол, сорвал со стены гобелен и бросил на разгорающееся пламя. Потом подошел к двери, достал нож и стал сбоку. Секретарь вошел в комнату на шум через полминуты, и тут же, получил нож в живот. Ассассин стоял над смертельно раненым, кричащим человеком и ждал тех, кто прибежит на его крик. Спустя несколько минут он медленно пошел к выходу, оставив за спиной пылающий кабинет и четыре трупа. По пути он отходил в тень, и несколько раз убивал смятенных людей. Но он не расслаблялся, где-то здесь обязательно должен быть клерик, и схватка с ним обещала стать значительно сложнее и интереснее, чем с рядовыми священниками. Без препятствий ассассин дошел до главных дверей. И уже в холле перед выходом его ждала серьезная группа сопротивления. Пять арбалетчиков, четыре солдата с алебардами, и тот самый клерик, которого Шаз-Кхерул ждал.
Арбалетчики слаженно выстрелили в него, когда он только появился в проеме, выводящем из коридора в холл, и тут же начали перезаряжать арбалеты. Ассассин по-змеиному изогнулся, и болты прошли мимо. Клерик в этот же момент вскинул руки над головой и окутался ореолом яркого света. Прежде чем стрелки снова подняли арбалеты, ассассин набрал скорость и резко подпрыгнул вверх. С разгона он перепрыгнул ряд алебардщиков, и ударил ногами в грудь одного из арбалетчиков. Оказавшись в рядах противника, где длинные алебарды были совершенно неэффективны, ассассин начал наносить резкие удары руками и ногами, а поскольку руки и ноги гнулись у него в произвольном направлении, положение тела не имело совершенно никакого значения. Разметав вокруг себя солдат, покойник ударил ребром ладони по клерику, но рука отлетела от сияния окружающего того, как от каменной стены. За исключением того, что стену Шаз-Кхерул, скорее всего, пробил бы насквозь.
Белое копье света сорвалось с рук клерика, и прошило насквозь ногу ассассина, выбив из нее несколько густых черных капель, но тот казалось, даже не заметил этого. Осознав, что клерик защищен от его темных сил, он просто схватил с пола ближайшую алебарду, и ударил ее древком под колено слуге света. Скорость удара была настолько высокой, что человек просто не успел уклониться или сделать что-то. Нога подломилось, и клерик с криком упал на пол. Ассассин перехватил алебарду удобнее, и провертев ее в воздухе буквально пригвоздил человека к полу. Убедившись, что аура света померкла, он выпустил из пальцев любимые темные нити, и несколькими движениями рук превратил ползающих, лежащих, стонущих и уже мертвых людей в аккуратно разрезанные куски мяса.
С улицы уже доносился набат пожарного колокола.
Дворец Лорда-Протектора переливался яркими огнями фонарей и свечей. Теплый летний вечер был напоен запахами цветов и трав. По двору гуляли ярко наряженные пары, и слуги в парадных ливреях. Гости все прибывали и прибывали.
Вампир прохаживался по залу с бокалом шампанского в руке, в окружении разноцветной стайки дам самых различных возрастов. Гости ожидали появления лорда не ранее середины вечера, или даже позже.
По залу шепотом передавались слухи о страшном пожаре, случившемся сегодня в аббатстве. Вроде погибло много людей, но священники установили оцепление вокруг монастыря, и никого не подпускают. Архиепископ, приглашенный сегодня на бал не придет, но точнее никто ничего сказать не мог.
Вампир был доволен, шума была много, культисты успешно проникли во дворец, лич и пробужденный при помощи меча мертвый рыцарь присутствовали на балу как его личные гости. Лич так же уверял, что для ритуала у него все готово. Естественно, кроме финальной гекатомбы. Но эту часть вампир брал на себя - а значит, все под контролем, и все идет по плану.
После очередного вальса вампир кивнул личу, отдал бокал в руки одной из дам, старавшихся завладеть его вниманием, и вышел в центр огромного зала.
- Добрый вечер, дамы и господа. - Раскланялся Заэль перед гостями, недоуменно ожидающими объяснения, столь вопиющему нарушению порядка. - Думаю, вы все рады гостеприимству нашего щедрого хозяина, Лорда-Протектора. А вот, кстати, и он сам. Я бы попросил Вас поаплодировать ему. А теперь я хотел бы продемонстрировать вам всем небольшой сюрприз, если вы не против.
Из рядов слуг тут же вышел человек и вручил вампиру скрипку. Заэль кивком поблагодарил культиста, и прислонил скрипку к плечу. Он начал наигрывать нежную, тихую мелодию - и шум в зале стих как по мановению волшебной палочки. Что, по сути, было недалеко от действительности.
Вампир начал подпевать мелодии, и люди застыли очарованные видениями, заполонившими их разум. Еще немного позже, они начали падать на пол, медленно и мягко. Где-то задребезжал уроненный заснувшим слугой поднос с закусками, повсеместно раздавался звон падающих на пол хрустальных бокалов. Стражники вдоль стен медленно сползала на пол. Лорд-Протектор схватился за грудь, на которой нестерпимо ярким солнечным светом разгорался какой-то амулет.
- Стража! - Слабеющим голосом закричал протектор и осел на пол, благодаря амулету не потеряв, впрочем, сознания.
Из дверей за спиной Лорда выскочила его личная стража, десяток ветеранов в лучшей броне, и естественно, защищенных от магии могучими амулетами.
Ветераны, не медля, бросились по лестнице к вампиру. В их руках были длинные мечи, уже направленные на зловредного колдуна. Но тут на их пути встала фигура более чем двухметрового роста, закованная в черный доспех. На великане не было шлема, и все отчетливо было видно, что кожа на лице повсеместно лопнула, и из-под нее проглядывает мясо и кости черепа. Вооружен гигант был огромным черным двуручным мечом, в эфесе которого просматривалась масса рубинов.
Так же молча, как и появился, великан атаковал десятикратно превосходящего его противника. Сходу закрутив мечом мельницу, он разрубил напополам двух ближайших ветеранов. Те, конечно успели выставить свои мечи в блок, однако это им совершенно не помогло, черный клинок разрубил их вместе с владельцами, как бумагу. Трое следующих солдат тут же нанесли рубящие и колющие удары по корпусу, руке и ноге черного рыцаря. Однако их мечи просто соскользнули с брони, не оставив на ней даже царапины. Рыцарь словно ожидавший такого исхода, тут же сделал шаг вперед, пропустив врагов мимо себя, и снова закрутил бешеным вихрем свой меч. Он отрубил голову впереди стоящего солдата, его соседа разрубил на уровне груди, третьему ветерану отрубил ноги, и обратным движением зарубил трех стоящих за спиной солдат.
Двое оставшихся в живых телохранителей в шоке остановились, они видели как лезвие меча, и доспехи рыцаря жадно впитывают попавшую на них кровь. Но рыцарь не дал им никакого шанса на бегство, или хотя бы осмысление ситуации. Единым движением, он отрубил обоим головы, и продолжил свое движение в сторону Лорда-Протектора. После того, как он прошел по разрубленным трупам - лужи крови вокруг них стали ощутимо меньше.
Взойдя на лестницу, он схватил полуобморочного Лорда за воротник и потащил в зал по гладким мраморным плитам, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления.
Тем временем, вампир доиграл свою мелодию, и торжественно поклонился спящим слушателям.
Тут же из дверей появились культисты, чьи метки на лбу теперь лучились черно-лиловым дымом, и начали стаскивать в центр зала спящих гостей. Делали они это быстро и уверенно, кого за руку, кого за ногу. Лич, чья плоть уже сползла с черепа, бесстрастно наблюдал за ними. Его кости уже начали терять естественный цвет и постепенно становились зеленоватого цвета. Когда примерно сотня гостей, включая уснувших стражников, были сложены в центре зала в сложную фигуру, напоминающую восьми лучевую звезду, лич открыл парящую рядом с ним в воздухе книгу и нараспев начал что-то читать над ними.
Вампир, черты лица которого, после произнесения заклинания заметно заострились как от застарелого голода, нагнулся над прислоненной к стене молоденькой служанкой, и положил когтистую лапу, торчащую из дорогого камзола ей на лицо. Девушка задергалась под его рукой, ее кожа начала сморщиваться, волосы выцвели, и она вся начала усыхать. Вампир же наоборот начал наполняться жизнью, морщины на лице исчезли и разгладились, губы снова стали яркими и полными. И даже когти на руке снова стали обычными ухоженными ногтями. За его спиной лич начал убивать своих жертв, и зал постепенно начал заполняться зеленоватой дымкой, истекающей из ран мертвецов. Эта дымка свернулась в огромную спираль под потолком, и когда последний человек был принесен в жертву, тонким облаком растеклась через окна, и начала распространяться над городом.
Культисты отмеченные знаком вампира, вдохнув этого дыма, внезапно начали кашлять кровью, в страшных спазмах повалились на пол, и исторгая кровавую рвоту умерли. Но уже буквально через пять минут, культисты встали рядом с остальными убитыми в этом зале людьми. Безмолвная орда зомби стояла и преданно смотрела на лича. Тот величественно указал на город, и не разжимая костяных челюстей, произнес:
- Вперед, дети мои. Чума пришла и сюда. Пусть жатва ваша будет благодатной.
Ходячие мертвецы, издавая тихие стоны, начали выходить через двери. Через некоторое время со двора начали раздаваться истошные крики, которые быстро замолкли.
- Каэр-Гехрул, прошу тебя, возглавь штурм монастыря лично. С тобой все пройдет значительно проще, - обратился вампир к Рыцарю Смерти.
Тот развернулся и направился в город.
- Теперь каждый, кто умрет в этом городе - восстанет, и пополнит нашу армию. А когда жатва будет закончена, мы уведем это стадо в свои чертоги. - Заключил лич, облокотившись на перила балкончика и наблюдая, как в городе постепенно разгораются пожары.
Паладин Пауль въехал в город во главе своих спутников. За ним на лошадях ехали Ассассин Света Арториус, Светлый Маг Габриэль, и Клерик Михаэль.
Ворота города были сорваны с петель, некоторые дома сгорели дотла, иные были местами разрушены. Почти во всех домах были выбиты двери. На улицах валялись вещи, остатки одежды, ботинки. Иногда отряд встречал пятна крови, или мертвых животных. Большинство собак и кошек было полусъедено, или разорвано на части. В остальном город был пуст и мертв. Это чувствовалось в ветре, в запахе и во всем окружающем людей безмолвии.
Когда отряд подъехал к местному монастырю, то застал там только пепелище. Тут же были обнаружены первые трупы. Священники были нанизаны колья или разрублены на куски. На воротах так же присутствовали повешенные, с выпущенными внутренностями. И когда паладин проехал под ними, туча воронья сорвалась в воздух.
Ассассин спустился с лошади, и потрогал пепел рукой. Поглядев на трупы, он высказался:
- Три дня. Ушли на юг, для этого даже не нужно видеть следов.
Михаэль осенил себя знаком Света и яростно произнес:
- Мы должны остановить их. Они не имеют права добиться своей цели!
Паладин задумчиво посмотрел на солнце и подвел итог:
- Выезжаем сейчас же, они идут медленно. Через день-два догоним. Все равно, кроме нас некому.
Реванш
С глухим стуком стрела вонзилась в грудь идущего человека, и тот тяжелым кулем упал на дорогу. Кривой Джим не спеша снял тетиву с лука, и выбрался из кустов на дорогу. К телу неудачливого путешественника уже подбегали, мелко семеня, двое других членов банды. Все прошло как всегда отлично. Меткость Джима превосходила все ожидания бандитов, и с тех пор, как этот дезертир примкнул к шайке, добычи всегда было в достатке. Внезапно, Вонючка Сэм, склонившийся над трупом, отскочил от него и начал махать руками.
- Что там такое? – Недовольно спросил Гильермо, бывший сегодня за главного.
- Он мертвый! – Судорожно дыша, и давясь словами, выдавил Сэм.
- Еще бы он не был мертвым! Стрелу под ребра получил. – Гоготнул Гильермо.
- Не так мертвый, он давно мертвый! – Уже не сдерживаясь, заорал Вонючка.
- Не понял? – Гильермо набычившись двинулся к телу, сзади за ним, вытаскивая на ходу короткий меч, двинулся Васко, лучший боевик в группировке.
- Эт-то еще что такое? – Человек со стрелой в груди сел, резко выпрямившись, и уставился на полметра дерева торчавшего между ребер.
- Э-э-э… - Все четверо бандитов застыли на месте, не зная, что случилось. И только у Джима забрезжило смутное ощущение понимания этого события. Он попятился назад, и выронив лук, бросился бежать в лес.
Не видевшие его действий, подельники топтались на дороге, не зная, что делать в этой ситуации. Их нерешительность нарушила жертва грабежа. Выдернув из груди стрелу, человек встал во весь рост и сказал:
- Вам в детстве не говорили, что обижать слабых нехорошо? – Посмотрев на впавших от такой реплики в окончательный мозговой ступор разбойников, он покачал головой и закончил мысль, - Вот и мне не говорили. И зловеще улыбнулся.
Джим бежал уже час, падая и спотыкаясь, обдирая руки и разрывая одежду, и не думая ни о чем, кроме страшного крика, который раздался с дороги, когда он уже был в лесу. Так могли кричать только перед страшной, мучительной смертью. Свет сохрани их души!
Заэль вытер руку о рубашку одного из неудачливых бандитов, и осмотрел дорогу. Мысли двигались в его голове совершенно спокойно. Один сбежал. Это нехорошо, так же как и то, что он прозевал засаду. Сделать две ошибки за один раз, это надо постараться. Так, соберемся. Ничего страшного не произошло, но нужно поменять одежду и лицо. Так, кто из них тут самый приличный? Вот этот. Ну что ж…
Вампир шагал по дороге и улыбался. Он сыт, а трупы, стремительно разлагающиеся за его спиной, исчезнут через каких-то пол часа. Хотя бы здесь не будет никаких проколов.
Город встретил древнего путника суетой и стражниками на воротах, которые тут же попытались сбить мзду с проходящего лопуха. Отделавшись парой шуток, вампир проник в город бесплатно. А стражники весь день думали о том, почему впервые в своей карьере они решили пропустить человека бесплатно. Хотя шутки у него были знатные, хоть ни одной и не вспомнишь…
Остановившись посреди центральной площади, Заэль осмотрелся вокруг, и его мертвое сердце почти забилось от радости. Вокруг бурлило столько энергии, жизни, веселья, что ощущение праздника жизни буквально таяло на губах у вампира. Чуть изменив свое лицо, чтобы не возникло проблем со знакомыми его бывшего владельца, покойник двинулся к ближайшей таверне. Ему нужны были деньги, и он знал, где их взять.
Наступив на порог таверны, вампир остановился и оглядел полутемный зал, там он зафиксировал трактирщика, двух подавальщиц, трех наемников, двух торговцев, четырех мастеровых, и двоих бандитов, одетых ремесленниками. Задержавшись на секунду, он принял Линию Жизни опасного человека, и подошел к бандитам. Те посмотрели на него, и оценив плавность движений, осанку, и жесткость лица, пришли к нужным вампиру выводам.
- Чего надо? – Пробурчал один из них, ставя тяжелую деревянную кружку на стол. Второй, совершенно естественным с виду движением, опустил руки под стол.
- Все в порядке, уважаемые, мне нужно поговорить с кем-то из старшин.
- Ты о чем, мил человек? Какие старшины?
- Вы все прекрасно понимаете. Ведите. – Последнее слово Заэль произнес с нажимом, вложив в него немного силы, и слушателям его фраза показалась исполненной мощи и скрытого знания.
- Так бы сразу, господин хороший, и сказали, что сами из Братства. А то мало ли кто тут ходит. Сейчас я Вас к Бобру проведу. Он у нас этим районом заведует.
- Ну что ж, сходим. – Вампир забавлялся от души, но лицо его оставалось таким же суровым, как и прежде.
Рабочее место Бобра находилось на заднем дворе соседней халупы, на втором этаже, куда вела кривая скрипящая лестница. Усиленно топая ногами, старший из провожатых, поднялся на площадку перед дверью и постучал. Заэль стоял чуть ниже на лестнице, а за спиной у него стоял второй бандит.
Дверь открылась легко, но при этом скрипела так, как будто ее сто лет не смазывали. Изнутри раздался голос:
- Почему покинул рабочее место?
- Э-э-э… Бобер, тут дело важное, господин к тебе пришел… - Человек с трудом подбирал слова, потому что только что понял, что не в курсе, кого он привел.
- Господин? – Голос стал из скучного резким как нож – Это с каких пор ко мне господа ходят? Кто такой?
- Ну… Важный господин…
Видя, что сейчас его проводник совсем сдаст свои позиции, вампир перешел к активным действиям. Сделав шаг вперед, он взял бандита за рукав, и одним неуловимым движением поменялся с ним местами. Пока жертва искусства тысячелетней выдержки моргала глазами, пытаясь осознать произошедшее, Заэль уже сделал шаг внутрь комнаты и застыл, упершись в серо-стальной взгляд человека сидящего за столом. Свою лепту в доверительную атмосферу вносил и арбалет, направленный хозяином на гостя.
- Не стоит так нервничать, - Улыбнулся вампир, - Все будет хорошо. Он поймал глазами взгляд Бобра, зафиксировал его и нажал своей волей.
И стало хорошо.
Заэль сидел в шикарном кресле и держал в тонкой музыкальной руке бокал с жутко дорогим вином.
- Мастер Поль, ваше гостеприимство действительно великолепно! – Произнес он, глядя на человека сидящего напротив. Тот лучился искренней радостью оттого, что смог угодить столь дорогому гостю.
Вот так просто. Никакого принуждения, все абсолютно добровольно, это вам не всякими железяками махать и колдовскими огнями запугивать. Заэль был абсолютно законно доволен собой. За прошедшую неделю он органично влился в ряды аристократии этого города, стал желанным гостем в любом доме, получил десяток приватных приглашений от различных светских дам. Некоторых из них он даже посетил, и теперь обладал собственной агентурной сетью фанатично влюбленных в него дур. Нынешний визит был крайне важен для миссии вампира в этом городе. Сейчас он посетил с визитом коменданта городской тюрьмы.
- Мастер Поль, сейчас я признаюсь, оказался в затруднительном положении, - Вампир сделал паузу, и хозяин дома тут же вклинился:
- Что вас беспокоит, Артуро? Только скажите мне, и все что в моих силах будет сделано для вас! – С жаром воскликнул он.
- На самом деле, это не такой уж пустяк. Понимаете ли, я исследователь… И сейчас для завершения моих исследований крайне важен один элемент, так как я исследую людей, - Вампир тонко улыбнулся, - мне нужен один образец. Есть ли у вас на примете убийца, и желательно с умственными отклонениями? Какой-нибудь маньяк вполне подошел бы.
- Я не знаю, - Задумчиво нахмурился главный тюремщик. – Был один, зарезал всю свою семью, а потом зажарил и съел. Вы представляете себе? С приправами, и праздничной сервировкой стола! В тюрьму его привезли прямо с салфеткой за шиворотом. Правда, я не уверен, что он еще жив. Но я проверю, и если его еще не казнили, я смогу устроить вам встречу.
- О, это было бы превосходно! Это был бы как раз подходящий экземпляр.
Раскланявшись с хозяином дома, Заэль вышел на улицу. Уже который день его беспокоил один вопрос. Благодаря заведенным связям среди ночного братства города, Заэль знал, что здесь где-то есть Культ. Его участников презирали, они не пользовались никаким влиянием, и даже последние нищие презирали их. Это был даже не Культ, а так, клуб по интересам для изгоев не принятых нигде более. Вчера, ему наконец сообщили, где будет следующее собрание этого балагана, и сегодня наконец настало время нанести им визит. Заэль очень нехорошо улыбнулся при мысли об этом визите.
Братья как обычно собрались молча. Все были, в черных балахонах, как велел устав Ордена Жаждущих Пришествия, ароматические свечи зажжены согласно Книге Тайн, и все пятнадцать членов Культа, как они гордо себя именовали, снова пели речитативом строки из Книги.
Но неожиданно для всех, включая главного вдохновителя собрания, сегодня все изменилось. В центре круга свечей неожиданно появилась черная фигура, и дохнуло тленом. Культисты от такого неожиданного хода сбились с ритма, и забормотав что-то невнятное, замолкли. В гулкой тишине раздался жуткий голос:
- Ну и?
Не дождавшись реакции, фигура вышла из круга, и села на стул у стены.
- Зачем звали?
- А-а-а… - Как самый решительный, выдавил из себя глава культа.
- Бэ-э-э… - Передразнил его вампир.
Заэль махнул рукой, и глава культистов, скорчившись, упал на пол.
- Слабак. - Прокомментировал вампир. - Ну что, кто у нас следующий в очереди за вечной жизнью и благами земными и небесными? Как, никого? Неужели вы всерьез думали, что такие ничтожества кому-то нужны? Вы неудачники, отбросы общества. Трусы и предатели. - От темной фигуры вампира по залу начала расползаться черная дымка. - Но сейчас закончено. Ваши мольбы услышаны, и к вам пришел я. Настало время финального экзамена. Вы продемонстрировали свою заинтересованность словами, теперь докажите вашу верность действием.
Фигура бывшего главы культистов дернулась, и он неловко встал, и вышел на середину зала, войдя в кольцо горящих свечей. При этом все его движения были как будто механическими. Дойдя до центра, он остановился и уставился на вампира, с трудом поводя глазами.
- А вот и экзамен - каждый, кто действительно хочет стать бессмертным владыкой над живыми, возьмите ваши ножи в руки, и ударьте стоящего перед вами человека. Удар должен быть смертельным. Ну же. Я не буду долго ждать. А те, кто меня разочарует - будут примерно наказаны.
В рядах собравшихся в зале началось шевеление и шепотки. Кто-то попробовал выскочить в коридор, но обнаружил, что дверь заперта. Неожиданно, сквозь ряды нерешительно стоящих перед кругом свечей людей, пробилась низкорослая фигура в большом балахоне. Решительно перешагнув через свечи, человек вонзил бывшему главе культа в живот нож, и несколько раз дернул его вверх. Человек с ножом в животе задергался и захрипел, но на пол не упал, словно его поддерживали невидимые нити.
- Отлично! - Вяло похлопав ладонями, произнес вампир. - А вот и наш новый глава культа! Поприветствуйте его, господа - что же вы?
Словно отбросив последние сомнения, к центру зала бросилось сразу несколько человек. Они начали неистово тыкать ножами в стоящего человека. Остальные члены тайного общества или пытались выломать дверь, или покорно стояли за пределами круга.
- Ну что же, довольно этого балагана. Я думаю, что всем уже ясно - кто и зачем сюда пришел.
Вампир поднял руки над головой и резко развел их в стороны. На секунду в зале потемнело, словно свет свечей заслонила стая хищных крылатых тварей. Когда тени успокоились, на ногах остались стоять только те, кто бил ножом беззащитного человека. Остальные лежали в разных позах там, где их застала смертельная магия вампира. Кто-то держался за горло, кто-то за сердце. Один человек перед смертью схватился за портьеру, прикрывавшую стену, и теперь лежал замотанный в нее как муха в паутину.
Вампир снова сел в кресло, и сказал оставшимся в живых:
- Шестеро из полутора десятков? Не так уж и плохо, как я ожидал. А теперь дети мои, подойдите ко мне, и испейте моей крови, которую я даю вам в жертву так же, как ее дарят мне жертвы мои.
Заэль-Гамаддих, Верховный Вампир, Ужас Ночи, Властелин Тысячи Лиц и прочая, прочая, стоял посреди подвала особняка, который он соизволил занимать в качестве гостя. Любезный хозяин был вне себя от радости, и старался угодить любому капризу дорогого гостя. Сейчас он спал в своей кровати здоровым сном уставшего человека, и не проснулся бы, даже если бы его начали резать ножом. Об этом вампир позаботился лично.
Посредине комнаты куриной кровью был нарисован сложный знак, напоминающий восьмиконечную звезду, но с множеством дополнительных линий и символов. В центре звезды лежал черный обсидиановый нож, а у стены сидел прикованный цепью человек в остатках тюремной робы. Он не сводил своего взгляда с ножа, и не обращал внимания на все остальное.
Между тем, вампир держал в одной руке серп, а в другой обезглавленную курицу. Закончив чертить узор, он повернул голову в сторону пленника, и произнес одно слово:
- Иди. - Оно гулко отдалось от стен, завибрировав, растворилось в воздухе.
Зато человек резко, как паук бросился на четвереньках к ножу и ухватил его рукой, длина цепи как раз позволяла это. Он словно сбросил с себя паутину, и теперь лихорадочно озирался по сторонам. Увидев фигуру вампира одетого только до пояса, в черные штаны и изящные сапоги, он уставился на него и уже не сводил своего взгляда с лица Заэля.
- Ты кто такой? Кто ты такой? - Требовательно зашептал он. Не обращая внимания на его слова, вампир отбросил в стороны курицу и серп, и решительно направился к пленнику. На ходу он начала произносить нараспев какие-то слова, чем еще сильнее напугал бывшего заключенного. Тот выставил нож перед собой, и буквально заорал: - Ты кто?? - В этот момент вампир сделал последний шаг, и стал вплотную к убийце. Тот рефлекторно, или от ужаса, ударил вампира ножом в живот и в грудь. Из ран поползла битумно-черная жижа, заменявшая покойнику кровь.
- Вот и умница, - Ласково улыбнулся вампир, и резким движением перехватив руку убийцы с ножом, перерезал тому горло. Когда первые капли крови из разрезанной шеи коснулись линий октаграммы, та засветилась лилово-зеленым пламенем и объяла упавшее на пол тело бывшего убийцы, маньяка и каннибала, а теперь просто мертвеца. Пламя жадно пожирало каждую каплю пролитой крови, и словно проникало через раны внутрь покойника. Через несколько секунд тот начал светиться изнутри, и вяло засучил руками и ногами по полу.
Вампир отошел от него и торжественно закончил формулу:
- Сим призываю тебя в этот мир, Шаз-Кхерул, Вечный Убийца. Твое служение не окончено, а врата открыты - явись же мне!
И труп, мигнув слепыми глазами, выпрямился и встал посреди подвала.
Наступил жаркий полдень. Карета, запряженная четверкой черных коней, остановилась у высокого, потемневшего от времени здания со стрельчатыми узкими окнами. Заэль, одетый во все черное, за исключением ослепительно-белой рубахи с пышными рукавами, пересек двор в считанные мгновенья. Войдя в здание, он кивнул подошедшему служке и сообщил:
- Артуро Моритарио, к архивариусу Дитриху.
Служка тут же поклонился, и предложил провести господина, на что вампир равнодушно согласился.
- Приветствую Вас, уважаемый. Голос Заэля буквально лучился дружелюбием.
- И вам всего лучшего. Что привело Вас ко мне, мой юный друг? - Архивариус недоуменно смотрел на вампира поверх очков. - Не ожидал, что такого юного аристократа как Вы, может заинтересовать моя скромная личность.
- Что ж, тем приятнее будет Вас удивить. Понимаете ли, мне в наследство от деда, остался один свиток, значения которого я никак не могу понять. Возможно это какой-то древний ритуал, или что-то еще. Во всяком случае, надписи на полях говорят о невероятных знаниях, которые он сулит. Свиток очень старый, еще доимперской эпохи, потому я не рискнул показать его нашим священнослужителям. Вы же знаете, как неодобрительно они относятся к подобным артефактам. Они могут просто уничтожить это бесценное наследие предков. Но я надеюсь, что вы сможете разобраться в сути текста. Что вы скажете?
Архивариус осторожно взял в руки протянутый свиток, и углубился в чтение. Заэль наблюдал за его лицом, и с удовольствием отметил возрастающую заинтересованность Дитриха. Значит, его информаторы не подвели, и старик действительно любитель запретных знаний. Дело можно было считать сделанным. Вампир встал, и тихо вышел, оставив старика наедине с запретным плодом, чей вкус, как известно - очень сладок.
Ночью, в своей резиденции Заэль собрал верных культистов. Шаз-Кхерул одетый полностью в черное, развязно развалился в кресле и испытывал возможности нового тела. В данный момент он сгибал руку в локте в обе стороны.
- Ничего, к завтрашней ночи кости уже растворятся, и я смогу гнуть руку как мне нужно, а пока только так. - С неудовольствием констатировал он.
Вампир мерил комнату шагами по диагонали, культисты стоял вдоль стены. Все как будто чего-то ждали.
Наконец, окно распахнулось от невидимого касания, и в зале из воздуха материализовался полуразлажовшийся труп в мантии. На его боку висела книга, чья обложка была сделана из свежесодранной человеческой кожи.
- О, старик на удивление быстро разобрался с ритуалом. - Приветливо оскалился вампир.
- Так и есть. Правда, с финальной частью, мне пришлось ему помочь. - Равнодушно отозвался лич.
- Ну что ж, раз основные фигуры в сборе, приступим к делу. Довожу до вашего сведения, что Лорд-Протектор этого города давно желает видеть меня у себя на балу. Но я не могу туда пойти, поскольку представители церкви довольно быстро разгадают мою маскировку. По этой же причине я вынужден тратить много сил, чтобы отмеченные мной люди не попадались им на глаза, и не привлекали их внимания. Однако с отказами Протектору больше тянуть нельзя, да и я сделал почти все, что хотел. Пора бы переходить к завершающей части представления. Распределим свои обязанности так: Вы, - Он кивнул культистам, - Устраивайтесь во дворец слугами, грузчиками, подметальщиками - кем хотите, но чтобы к балу все были во дворце. Ты, Шаз-Кхерул, займись Архиепископом. Он тоже приглашен на бал, но попасть он туда не должен. Нужно сделать так, чтобы ему и его свите было не до всяких балов.
- Запросто, - Ассассин потянулся в кресле. - Когда собственно бал?
- Послезавтра вечером.
- Ну и отлично, я вполне успею.
- Ну, будем надеяться. Теперь ты, Заэш-Казорг, Чума Двух Миров. Мне нужен Черный Клинок, причем, завтра к утру. Наш последний недостающий друг тоже должен участвовать в финале действа. Ну и естественно, на тебе сам финальный ритуал.
Лич молча кивнул. Вампир сообщил культистам:
- На сегодня вы поступаете в распоряжение Лича, и достаньте все, что ему нужно для ритуалов. Выполняйте.
Заэш-Казорг вышел из комнаты, культисты потянулись за ним.
С утра вампир вышел из особняка с длинным свертком под мышкой. Сел в карету, и приказал кучеру ехать к зданию городской стражи.
На входе он кивнул дежурному, и попросил начальника смены показать ему тренировки стражников.
Во дворе с десяток солдат тренировались с палками, заменяющими мечи и копья. Друг с другом и с манекенами. Практически сразу вампир выделил огромного воина, орудовавшего муляжом двуручного меча. Несмотря на свои габариты, двигался он очень быстро и ловко.
- Кто этот доблестный воин? - Поинтересовался он у тренера.
Тот ответил с нескрываемой гордостью.
- Это Готфрид. Наш лучший сержант! Я не видел никого, кто мог бы с ним сровняться в бою. Немногословен, но очень надежен.
- Отлично! А могу ли я с ним поговорить?
- Конечно. Готфрид, подойди к нам, будь любезен!
Заэль, стоящий в тени здания широко улыбнулся подходящему гиганту.
- Мой покровитель, восхищенный Вашими талантами, попросил меня передать этот скромный подарок.
С этими словами вампир эффектно развернул полотно, на котором оказался чудесный полуторный меч. Лезвие имело зеркальную чистоту, эфес был украшен великолепной огранки рубинами, а рукоять обтянута удобной красной кожей.
- Надеюсь, качество клинка и его баланс Вас не разочаруют.
Готфрит осторожно взял в руки меч и слегка помахал им в воздухе, оценивая качество оружия.
- К тому же, надеюсь, Вы примете мое приглашение на сегодняшний ужин, думаю у меня найдется еще чем удивить Вас. Я пришлю карету. Ну как?
Готфрид заворожено разглядывая меч, молча кивнул.
Шаз-Кхерул накинул на плечи тонкий черный плащ, и в сумерках скользил по улицам города. Он обходил шумные компании стороной, и избегал ярко освещенных улиц. В этом не было острой необходимости, но рефлексы оттачиваемые тысячелетиями, так просто не исчезают. Его жгло унижение, испытанное во время последнего задания. Как так вышло, что его перехитрил какой-то живой? Пусть и сильнейший из них. Ведь он, убийца с тысячелетним стажем. От этих мыслей движения ассассина были резкими. Он едва сдерживал ярость. Но внезапно остановился, и задумался. А ведь им еще придется встретиться, причем в ближайшее время. Навряд ли Орден оставит то, что они задумали без внимания. А значит, нужно готовиться к этой встрече. Предвкушение грядущей мести окатило покойника почти теплой волной, и он пошел вперед значительно мягче. Его ждала опасная и интересная работа, а значит - все в порядке.
Несмотря на позднее время, архиепископ сидел в своем кабинете и вчитывался в отчеты агентов. В городе происходило что-то непонятное. Он уже неделю пытался понять, что происходит, но суть постоянно ускользала от него. А в последние дни события словно сорвались с цепи, агенты или замолкли вообще, или передавали, что их источники информации напуганы или полностью дискредитированы. Рядом лежала стопка отчетов о таинственных огнях на кладбищах, и исчезновениях людей прямо из домов. Архиепископ отложил донесения и решил, что его сегодняшнее решение отправить гонца в ближайшее отделение Ордена Света было правильным. Его беспокоило только одно - не опоздал ли он с этим решением? Однако этот вопрос волновал его недолго. Через две минуты вышедший из тени за его спиной Шаз-Кхерул, быстрым движением перерезал ему горло.
А теперь пошумим - решил ассассин и перевернул жаровню с углями на пол, сорвал со стены гобелен и бросил на разгорающееся пламя. Потом подошел к двери, достал нож и стал сбоку. Секретарь вошел в комнату на шум через полминуты, и тут же, получил нож в живот. Ассассин стоял над смертельно раненым, кричащим человеком и ждал тех, кто прибежит на его крик. Спустя несколько минут он медленно пошел к выходу, оставив за спиной пылающий кабинет и четыре трупа. По пути он отходил в тень, и несколько раз убивал смятенных людей. Но он не расслаблялся, где-то здесь обязательно должен быть клерик, и схватка с ним обещала стать значительно сложнее и интереснее, чем с рядовыми священниками. Без препятствий ассассин дошел до главных дверей. И уже в холле перед выходом его ждала серьезная группа сопротивления. Пять арбалетчиков, четыре солдата с алебардами, и тот самый клерик, которого Шаз-Кхерул ждал.
Арбалетчики слаженно выстрелили в него, когда он только появился в проеме, выводящем из коридора в холл, и тут же начали перезаряжать арбалеты. Ассассин по-змеиному изогнулся, и болты прошли мимо. Клерик в этот же момент вскинул руки над головой и окутался ореолом яркого света. Прежде чем стрелки снова подняли арбалеты, ассассин набрал скорость и резко подпрыгнул вверх. С разгона он перепрыгнул ряд алебардщиков, и ударил ногами в грудь одного из арбалетчиков. Оказавшись в рядах противника, где длинные алебарды были совершенно неэффективны, ассассин начал наносить резкие удары руками и ногами, а поскольку руки и ноги гнулись у него в произвольном направлении, положение тела не имело совершенно никакого значения. Разметав вокруг себя солдат, покойник ударил ребром ладони по клерику, но рука отлетела от сияния окружающего того, как от каменной стены. За исключением того, что стену Шаз-Кхерул, скорее всего, пробил бы насквозь.
Белое копье света сорвалось с рук клерика, и прошило насквозь ногу ассассина, выбив из нее несколько густых черных капель, но тот казалось, даже не заметил этого. Осознав, что клерик защищен от его темных сил, он просто схватил с пола ближайшую алебарду, и ударил ее древком под колено слуге света. Скорость удара была настолько высокой, что человек просто не успел уклониться или сделать что-то. Нога подломилось, и клерик с криком упал на пол. Ассассин перехватил алебарду удобнее, и провертев ее в воздухе буквально пригвоздил человека к полу. Убедившись, что аура света померкла, он выпустил из пальцев любимые темные нити, и несколькими движениями рук превратил ползающих, лежащих, стонущих и уже мертвых людей в аккуратно разрезанные куски мяса.
С улицы уже доносился набат пожарного колокола.
Дворец Лорда-Протектора переливался яркими огнями фонарей и свечей. Теплый летний вечер был напоен запахами цветов и трав. По двору гуляли ярко наряженные пары, и слуги в парадных ливреях. Гости все прибывали и прибывали.
Вампир прохаживался по залу с бокалом шампанского в руке, в окружении разноцветной стайки дам самых различных возрастов. Гости ожидали появления лорда не ранее середины вечера, или даже позже.
По залу шепотом передавались слухи о страшном пожаре, случившемся сегодня в аббатстве. Вроде погибло много людей, но священники установили оцепление вокруг монастыря, и никого не подпускают. Архиепископ, приглашенный сегодня на бал не придет, но точнее никто ничего сказать не мог.
Вампир был доволен, шума была много, культисты успешно проникли во дворец, лич и пробужденный при помощи меча мертвый рыцарь присутствовали на балу как его личные гости. Лич так же уверял, что для ритуала у него все готово. Естественно, кроме финальной гекатомбы. Но эту часть вампир брал на себя - а значит, все под контролем, и все идет по плану.
После очередного вальса вампир кивнул личу, отдал бокал в руки одной из дам, старавшихся завладеть его вниманием, и вышел в центр огромного зала.
- Добрый вечер, дамы и господа. - Раскланялся Заэль перед гостями, недоуменно ожидающими объяснения, столь вопиющему нарушению порядка. - Думаю, вы все рады гостеприимству нашего щедрого хозяина, Лорда-Протектора. А вот, кстати, и он сам. Я бы попросил Вас поаплодировать ему. А теперь я хотел бы продемонстрировать вам всем небольшой сюрприз, если вы не против.
Из рядов слуг тут же вышел человек и вручил вампиру скрипку. Заэль кивком поблагодарил культиста, и прислонил скрипку к плечу. Он начал наигрывать нежную, тихую мелодию - и шум в зале стих как по мановению волшебной палочки. Что, по сути, было недалеко от действительности.
Вампир начал подпевать мелодии, и люди застыли очарованные видениями, заполонившими их разум. Еще немного позже, они начали падать на пол, медленно и мягко. Где-то задребезжал уроненный заснувшим слугой поднос с закусками, повсеместно раздавался звон падающих на пол хрустальных бокалов. Стражники вдоль стен медленно сползала на пол. Лорд-Протектор схватился за грудь, на которой нестерпимо ярким солнечным светом разгорался какой-то амулет.
- Стража! - Слабеющим голосом закричал протектор и осел на пол, благодаря амулету не потеряв, впрочем, сознания.
Из дверей за спиной Лорда выскочила его личная стража, десяток ветеранов в лучшей броне, и естественно, защищенных от магии могучими амулетами.
Ветераны, не медля, бросились по лестнице к вампиру. В их руках были длинные мечи, уже направленные на зловредного колдуна. Но тут на их пути встала фигура более чем двухметрового роста, закованная в черный доспех. На великане не было шлема, и все отчетливо было видно, что кожа на лице повсеместно лопнула, и из-под нее проглядывает мясо и кости черепа. Вооружен гигант был огромным черным двуручным мечом, в эфесе которого просматривалась масса рубинов.
Так же молча, как и появился, великан атаковал десятикратно превосходящего его противника. Сходу закрутив мечом мельницу, он разрубил напополам двух ближайших ветеранов. Те, конечно успели выставить свои мечи в блок, однако это им совершенно не помогло, черный клинок разрубил их вместе с владельцами, как бумагу. Трое следующих солдат тут же нанесли рубящие и колющие удары по корпусу, руке и ноге черного рыцаря. Однако их мечи просто соскользнули с брони, не оставив на ней даже царапины. Рыцарь словно ожидавший такого исхода, тут же сделал шаг вперед, пропустив врагов мимо себя, и снова закрутил бешеным вихрем свой меч. Он отрубил голову впереди стоящего солдата, его соседа разрубил на уровне груди, третьему ветерану отрубил ноги, и обратным движением зарубил трех стоящих за спиной солдат.
Двое оставшихся в живых телохранителей в шоке остановились, они видели как лезвие меча, и доспехи рыцаря жадно впитывают попавшую на них кровь. Но рыцарь не дал им никакого шанса на бегство, или хотя бы осмысление ситуации. Единым движением, он отрубил обоим головы, и продолжил свое движение в сторону Лорда-Протектора. После того, как он прошел по разрубленным трупам - лужи крови вокруг них стали ощутимо меньше.
Взойдя на лестницу, он схватил полуобморочного Лорда за воротник и потащил в зал по гладким мраморным плитам, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления.
Тем временем, вампир доиграл свою мелодию, и торжественно поклонился спящим слушателям.
Тут же из дверей появились культисты, чьи метки на лбу теперь лучились черно-лиловым дымом, и начали стаскивать в центр зала спящих гостей. Делали они это быстро и уверенно, кого за руку, кого за ногу. Лич, чья плоть уже сползла с черепа, бесстрастно наблюдал за ними. Его кости уже начали терять естественный цвет и постепенно становились зеленоватого цвета. Когда примерно сотня гостей, включая уснувших стражников, были сложены в центре зала в сложную фигуру, напоминающую восьми лучевую звезду, лич открыл парящую рядом с ним в воздухе книгу и нараспев начал что-то читать над ними.
Вампир, черты лица которого, после произнесения заклинания заметно заострились как от застарелого голода, нагнулся над прислоненной к стене молоденькой служанкой, и положил когтистую лапу, торчащую из дорогого камзола ей на лицо. Девушка задергалась под его рукой, ее кожа начала сморщиваться, волосы выцвели, и она вся начала усыхать. Вампир же наоборот начал наполняться жизнью, морщины на лице исчезли и разгладились, губы снова стали яркими и полными. И даже когти на руке снова стали обычными ухоженными ногтями. За его спиной лич начал убивать своих жертв, и зал постепенно начал заполняться зеленоватой дымкой, истекающей из ран мертвецов. Эта дымка свернулась в огромную спираль под потолком, и когда последний человек был принесен в жертву, тонким облаком растеклась через окна, и начала распространяться над городом.
Культисты отмеченные знаком вампира, вдохнув этого дыма, внезапно начали кашлять кровью, в страшных спазмах повалились на пол, и исторгая кровавую рвоту умерли. Но уже буквально через пять минут, культисты встали рядом с остальными убитыми в этом зале людьми. Безмолвная орда зомби стояла и преданно смотрела на лича. Тот величественно указал на город, и не разжимая костяных челюстей, произнес:
- Вперед, дети мои. Чума пришла и сюда. Пусть жатва ваша будет благодатной.
Ходячие мертвецы, издавая тихие стоны, начали выходить через двери. Через некоторое время со двора начали раздаваться истошные крики, которые быстро замолкли.
- Каэр-Гехрул, прошу тебя, возглавь штурм монастыря лично. С тобой все пройдет значительно проще, - обратился вампир к Рыцарю Смерти.
Тот развернулся и направился в город.
- Теперь каждый, кто умрет в этом городе - восстанет, и пополнит нашу армию. А когда жатва будет закончена, мы уведем это стадо в свои чертоги. - Заключил лич, облокотившись на перила балкончика и наблюдая, как в городе постепенно разгораются пожары.
Паладин Пауль въехал в город во главе своих спутников. За ним на лошадях ехали Ассассин Света Арториус, Светлый Маг Габриэль, и Клерик Михаэль.
Ворота города были сорваны с петель, некоторые дома сгорели дотла, иные были местами разрушены. Почти во всех домах были выбиты двери. На улицах валялись вещи, остатки одежды, ботинки. Иногда отряд встречал пятна крови, или мертвых животных. Большинство собак и кошек было полусъедено, или разорвано на части. В остальном город был пуст и мертв. Это чувствовалось в ветре, в запахе и во всем окружающем людей безмолвии.
Когда отряд подъехал к местному монастырю, то застал там только пепелище. Тут же были обнаружены первые трупы. Священники были нанизаны колья или разрублены на куски. На воротах так же присутствовали повешенные, с выпущенными внутренностями. И когда паладин проехал под ними, туча воронья сорвалась в воздух.
Ассассин спустился с лошади, и потрогал пепел рукой. Поглядев на трупы, он высказался:
- Три дня. Ушли на юг, для этого даже не нужно видеть следов.
Михаэль осенил себя знаком Света и яростно произнес:
- Мы должны остановить их. Они не имеют права добиться своей цели!
Паладин задумчиво посмотрел на солнце и подвел итог:
- Выезжаем сейчас же, они идут медленно. Через день-два догоним. Все равно, кроме нас некому.
Последний раз редактировалось Vinni_Pooh 25 сен 2014, 20:06, всего редактировалось 2 раза.
Da pacem, Domine, in diebus nostris,
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
- Vinni_Pooh
- Гвардеец
- Поблагодарили: 1005 раз
- Сообщения: 1535
- Имя персонажа: Kastus Grendel
- Игра: DH
- Откуда: Pantsu_Squad
Re: модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
завершение истории
Битва Титанов
Темнота, свист ветра, сырой лес. Деревья серыми пятнами мелькали перед глазами существа, парящего в потоках остывающего ночного воздуха. Где же оно? Должно быть где-то здесь. Тварь чуяла отдаленное тепло и сияние человеческого жилья, иногда под ней мелькали яркие пятна животных, лучившихся своим первобытным теплом, как факел в ночи.
Но существо не отвлекалось, оно искало вполне определенное скопление живых существ. Наконец-то! Вот оно! Гигантская тень беззвучно опустилась на крышу сторожевой башни, и незамеченная никем из сторожей, растворилась в полночном мраке.
Осень уже вступила в свои права, и леса радовали глаз буйством ярких красных и желтых красок. Сильно похолодало, и дожди превратили дороги в вязкую мешанину из грязи и опавших листьев. Патрулирование превратилось из приятной возможности выбраться подальше из гарнизона, в тяжелую и неприятную повинность.
Сейчас, отъехав от расположения форта на полдня пути, отряд из двадцати солдат и штатного мага объезжал окружающие деревни, которых, впрочем, так далеко на юге, было не так уж и много. Из лесов постоянно выбиралась какая-то агрессивная дрянь, и потому присутствие вооруженных и обученных солдат всегда было необходимым. Не говоря уже о периодических миграциях орд буффов, которые в поисках еды добирались и до человеческих поселений. Стоило вспомнить как смешанная орда мелких и крупных тварей накатывает на каменные стены форта, и тошнота непроизвольно подступала к горлу. В случае набега людей могла спасти только эвакуация за каменные стены, которые эти твари штурмовать так и не научились. Однако стен на всех не напасешься, и не каждая ратуша в деревне могла выдержать долгую осаду, так что люди гибли регулярно. Но с наступлением холодов орды обычно откочевывали на юг, и зима проходила относительно спокойно.
Внезапно маг поднял голову вверх и что-то сказал сержанту. Тот поднял руку, и отряд остановился. Через несколько минут из-за поворота выехала группа людей. В глаза сразу бросалась их одежда и амуниция, которая демонстрировала высокий статус путешественников, поскольку принадлежала Ордену Света. Во главе отряда ехал рослый мужчина в кирасе и наплечниках в виде черепов. "Паладин" - шепот прошел по солдатам, как ветер по степи. Присутствие посланцев Ордена в этих местах означало, что произошло нечто неординарное, и наверняка неприятное. После короткого разговора с паладином, сержант дал приказ поворачивать в форт, что только подтвердило неприятные подозрения.
Пауль ехал рядом с сержантом, и уточнял данные о форте - количество солдат, сколько из них готовы выступить в поход в течение часа, сколько в течение суток? Сколько в гарнизоне магов, клериков? Сержант, запинаясь, подробно отвечал на все вопросы, и вскоре паладин знал, что в течение нескольких часов можно собрать около двухсот человек, а в течение суток - до трехсот.
Комендант форта встретил делегацию перед воротами. Он поклонился паладину, и следовавшим за ним членам Ордена. Пауль сразу же перешел к делу:
- Именем Ордена, я реквизирую весь гарнизон форта на благо и во имя человечества.
Потрясенный капитан, и стоящие вокруг люди молчали, затихли даже шепотки в толпе высыпавших во двор воинов.
- Вы оставите на стенах минимальные посты, и отзовете с дежурства все патрули. Я даю вам два часа на сборы, после чего мы выступаем в поход. И собираясь, помните - это не моя блажь. Речь идет о спасении всей Империи.
Тут же по двору забегали вестовые, передавая приказы капитанов и сержантов, воины разбегались по казармам, маги и клерики совещались о необходимых приготовлениях и ритуалах. Двор кипел человеческой активностью, как котел с похлебкой. Паладин и ассассин начали расседлывать своих гнедых лошадей, чтобы дать им отдохнуть.
Пауль снимал попону, когда за спиной раздались шаги, и голос коменданта произнес:
- Скажите, куда мы все-таки отправляемся? Что произошло?
Паладин повернулся и оглядел стоящего перед ним мужчину. Среднего роста, крепок в плечах, обветренное лицо в шрамах. Одежда не новая, но крепкая и аккуратно вычищенная, меч в простых потертых ножнах, и без украшений.
- Как вас зовут? - спокойно глядя сверху вниз на коменданта, спросил Пауль.
- Эрнесто, господин.
- Эрнесто, это злое, жестокое знание, и разглашение его приведет к ужасным последствиям. Но тебе я скажу - за последние пять сотен лет, произошло самое крупное вторжение Капеллы Немертвых в наши земли. Они уничтожили целый город, к северу отсюда. Возможно даже, что у кого-то из гарнизона там были родные. Но не это самое страшное - а то, что теперь Капелла уходит на юг, и уводит за собой больше двадцати тысяч оживленных мертвецов, с которыми они станут в разы могущественней и опасней. Это тяжелейший удар по империи, и каждая смерть отдается во мне болью и скорбью. Но мы не можем позволить себе бессилньо рыдать, а должны остановить их любой ценой. Ты меня понимаешь?
- Я понимаю, господин. - Комендант побледнел, но сжал губы. - Почему вы рассказываете мне об этом, ведь мало кто сможет спокойно идти в бой, зная, кто ему противостоит?
- Я верю в тебя. Мне кажется, что ты понимаешь простую истину - если мы не готовы умереть за своих близких, то мы не достойны и жить ради них.
Колонна мертвецов вытянулась на несколько километров, и из-за лесов, ограничивающих видимость, казалась бесконечной линией умертвий, уходящей из никуда в никуда. Но это была только видимость - Заэш-Казорг контролировал и чувствовал каждого из оживленных его магией покойников. Хотя, оживленными их назвать было нельзя, из-за большого количества материала он был вынужден просто заставить двигаться мертвые тела, в такт своей воле. За последние трое суток похода, подобием каких-то примитивных рефлексов он смог наделить до тысячи трупов - на большее не хватило времени и сил. Теперь эта тысяча патрулировала фланги и тылы колонны, убивая все живое, способное помешать или хотя бы оповестить о колонне. Личу было совершенно очевидно, что отряд Ордена уже идет по их следу, и ему известно, в какую сторону движутся покойники. Но важен был каждый час преимущества, который люди потратят на поиск того, какой именно дорогой пошли умертвия.
Мертвый рыцарь постоянно объезжал колонну, направляя действия немертвых стражей, патрулировавших фланги. И сейчас он выехал из-за поворота, окруженный толпой зомби, в лучших доспехах и при хорошем оружии. Их действия он контролировал лично, и потому поведение мертвецов выглядело почти разумным. Под рыцарем был мертвый конь, плоть которого местами слезла до костей, особенно в там, где его касались закованные в черные латы ноги Каэр-Гехрула. Такой же конь был и под личем. Рыцарь проехал мимо, и кивнув личу, направился в сторону головы колонны.
Шаз-Кхерул снова ушел в "вольный поиск", как он сам любил его называть. Он несся перед армией мертвецов по ветвям деревьев, обгоняя основные силы на несколько часов пути. Его целью было уничтожить все, что могло встретиться по дороге. За прошедшие сутки ему попались две команды дровосеков, и три охотника - теперь все они пополнили ряды армии. Все чувства ассассина трепетали - ведь скоро все закончится, таких успехов за последние сотни лет не добивалась ни одна из Капелл, посланных в человеческое царство. Но им удалось совершить невероятное - целый город пал в их руки, и скоро ожившие мертвецы скроются в благодатной темноте величественных пещер. Там вечно юная и прекрасная богиня смерти, Танат, примет их в свои ласковые объятия. Каждая из этих тысяч жертв, станет прочным фундаментом для возвращения богини на поверхность.
Внезапно ноздри мертвого ассассина затрепетали - он учуял впереди тепло жизни, но не привычное, человеческое тепло, а дикую и пеструю смесь прелости, болотной вони, и нечеткого тепла массы тел. Ощущение жизни впереди было удивительно смазанным. Шаз-Кхерул растворился в тени и двинулся вперед, чтобы убедиться в своих подозрениях лично.
Через несколько сотен метров он увидел то, чего опасался. Перед ним стоял ночной лагерь буффов. Мелкие, похожие на прямоходящих жаб, твари суетились и носились среди более крупных тварей, комплекцией больше напоминавших горилл. Наиболее массивные твари были вооружены грубыми дубинами и вершиной оружейной мысли - каменными молотами и топорами, а так же увешаны деревянными пластинами, игравшими роль доспехов.
"Только этого еще не хватало" сморщился ассассин. Наткнуться на кочевье буффов означало неизбежный бой, а с ним и потери среди захваченного материала, что было совершенно неприемлемо. Убийца послал ментальный импульс личу, и начал обрисовывать ситуацию.
Пауль смотрел, как Арториус уходит в лес, в сторону от колонны воинов. Гнедой конь ассассина шел за лошадью Пауля в поводу. Необходимо было провести разведку, чтобы знать, каким именно путем пойдет армия живых мертвецов. Основных маршрутов на юг через Хребет Дракона было три, и изначально выбрать неверный путь - означало потерять любые шансы остановить армию покойников. Империя получила сильнейший удар, и теперь осталось только не дать противнику завершить свое черное дело.
Две сотни конников, это все что смог собрать паладин за такое короткое время. Пеших воинов он брать не стал, чтобы не терять мобильности. Лишняя сотня людей в битве с тысячами мертвецов роли не сыграет. У них будет шанс на один единственный удар, и если он не достигнет цели, то смерть будет их единственной наградой.
Солдаты уже знали, куда они идут, их лица были суровы и спокойны, а чистые белые и красные сюрко подчеркивали ответственность момента. Брат Михаэль на ходу читал молитвы, и помахивал небольшим кадилом, из которого струился ароматный дым. Пауль видел, как светлеют лица людей, когда мимо них проезжал одетый в серебристый хауберк, коротко стриженный светловолосый и рослый клерик. На боку у Михаэля болтался моргенштерн, а за седлом был приторочен щит. Спокойный голос клерика разносился над ровной колонной всадников, и Пауль отчетливо слышал все слова молитвы в лесной тишине.
"Мягкий Свет обнимает нас, как любящая мать обнимает своего ребенка. Живительный Свет дает надежду человеку на день завтрашний, и напоминает о дне вчерашнем. Яркий Свет обличает несправедливости и обиды, причиненные роду человеческому всяким злом и рукой чуждой. Свет Ярый дает силу справиться со всякой тьмой как внутри нас, так и снаружи. И как Свет дарит и вручает нам себя, так и мы подарим и вручим себя Свету. В том наша сила, и наше назначение. Да пребудет с нами вера наша и сила наша, и не дрогнет рука во веки веков."
Михаэлю подпевали пятеро полковых клериков, и от этого слова звучали особенно торжественно. Когда молитва закончилась, все кто слышал ее, приободрились. Люди знали, насколько тяжелым будет предстоящий бой, и были готовы к нему, но напоминание о важности их миссии и избранности, лишним не было.
Габриэль совещался с полутора десятками гарнизонных магов. Размахивая ладонью перед собой, он что-то объяснял им. Все напряженно слушали его, и согласно кивали.
Дело уже шло к ночи, когда из леса появился Арториус, он просто вышел из кустов, и дождавшись пока паладин подъедет к нему, принял поводья своей лошади.
Немного помолчав, ассассин негромко сказал:
- У дороги Ворона их не было, это означает, что они пойдут через перевал Глеф. Третий путь дает слишком большой крюк, и навряд ли они им воспользуются.
Пауль ответил:
- Перевал единственно удобное место для засады, и они скорее всего тоже об этом знают. Что будем делать?
Едущий сзади комендант подал голос:
- Господин, я знаю эту местность. Разрешите мне порекомендовать вам идеальное место для засады - перед подъемом им придется проехать через ущелье. Мы сможем удерживать узкий проход достаточное время небольшими силами против любого противника. Мы остановим их!
Пауль повернул голову в его сторону:
- Ты даже не представляешь, с чем там придется столкнуться, это не просто ожившие покойники с сельского погоста. Эту армию ведет Капелла, а это означает, что зомби будут быстрее, сильнее и яростней чем когда бы то ни было. К тому же, каждый из высших мертвецов способен сам по себе убить сотню человек.
- Но, господин, с нами будете вы. Неужели даже вы ничего не сможете им противопоставить?
- Да, ты прав, я сделаю все что смогу. Вопрос только в том, будет ли этого достаточно? Кроме того, наша цель не удержать всю армию - это невозможно. Нам необходимо уничтожить некроманта, который держит на себе нити всех оживленных тел. Уничтожить его - и мертвецы падут. Но между ним и нами встанет вся Капелла. Наш единственный шанс - прорваться сквозь их оборону и сделать свое дело одним ударом. Второго шанса у нас не будет. Но я приму твои слова к сведению.
В полночь нестройные ряды мертвецов полукругом растянулись вокруг стоянки буффов. План был предельно прост - чтобы разогнать всю орду, нужно было лишить ее матриарха, самой гигантской особи в орде, которая являлась центром всего мира буфов. Матриарх обожествлялась всем племенем, поскольку единственная могла продолжать род, метая икру. Посему все ее прихоти выполнялись максимально быстро, а прихоть у нее была одна - жрать как можно больше. Собственно, это было единственной целью существования всего их рода. Матриарх охранялась выводком своих дочерей, почти таких же огромных как она сама. Кроме того, сама матриарх и ее дочери обладали зачатками магии, что упрочняло их власть над стаей.
Чтобы сломить дух орды, и сделать сопротивление буффов минимальным, убийство должно было произойти на виду у всего племени - то есть в бою, и публично.
Стража, выставленная племенем, была бесшумно убита ассассином несколько часов назад, и тревогу поднять было некому. Мертвецы, направляемые Рыцарем Смерти, рванулись вперед, и начали рубить сонных буффов мечами, мелочь топтали ногами, а основной ударный клин умертвий рвался к центру лагеря, скрытому за деревьями. Просыпающиеся чудовища трубно заревели, поднимая по тревоге спящих собратьев. Обладая нечеловеческой силой и большими размерами, твари мало что могли противопоставить ожившим мертвецам, не боящимся боли, и не имеющим страха вообще.
Каэр-Гехрул видел, как пятеро бывших городских стражников осадили бойца буффов, который был почти на метр выше их ростом, и настолько же шире в обхвате. Буфф размахнулся каменным молотом, и один их мертвых стражников отлетел в сторону только для того, чтобы тут же заворочаться, встать и заковылять обратно. В то же время, двое бойцов зашедших рептилии за спину, безостановочно наносили колющие удары в толстую шкуру. Буфф-воин ревел и вертелся на месте, но рухнул на землю когда один их успешных ударов подсек ему ногу. В тот же момент драка превратилась в избиение, и несколько секунд спустя тварь затихла. Конечно, сильно изломанные покойники быстро теряли эффективность. Некоторые из них, разрубленные на куски, вяло шевелились, не в силах больше подняться и принять участие в бойне. Однако их преимущества давали им фору, в то время как буффы, вооруженные деревом и камнями беспрестанно падали под ударами стальных мечей. И так было повсюду, до тех пор, пока в битву не ворвалась матриарх со своими телохранителями.
Матриарх, высотой около пяти метров, чья спина была усеяна созревающими пузырями с икрой, издала ужасающий рев, и ее кривой посох, сделанный из целого деревца, замерцал в руках, рассыпая вокруг зеленые искры света. Телохранительницы, подхватили рев, и из их рядов ударили яркие молнии, сжигавшие мертвецов на месте дотла, или если касание было коротким, просто отрывавшие от них крупные куски плоти.
Каэр-Гехрул, окруженный группой телохранителей, вырвался вперед и бросился навстречу матриарху. По пути он рубил всех встречных буффов, и воинов и рабочих. Его коса без усилий пробивала деревянные доспехи, отсекая лапы, пробивая черепа, и выпуская на землю скользкие жабьи потроха. Он двигался сквозь ряды врага, как воплощение неотвратимого рока. Нанося точные и выверенные удары, мертвый рыцарь вспоминал свое прошлое.
Он снова был там... - На секунду обернувшись назад, увидел, что черные ступени пирамиды были завалены обезображенными трупами друзей и врагов. В воздухе кипела магическая буря, превращающая людей незащищенных магами или личными амулетами в соляные столбы. Несчастные, попавшие в волшебный вихрь, рассыпались ослепительно-белыми кристаллами, и тут же разносились ветром в стороны. Солнце было скрыто тучами крылатых нелюдей, сыплющих на армию Империи свои молнии, стрелы, и просто бросающих вниз тяжелые камни. Третий Легион ощетинился копьями, не подпуская к себе вооруженных глефами и мечами крылатых воинов врага. Из центра строя людей слитными залпами вылетали тучи арбалетных болтов, сбивающие слабо бронированных нелюдей на землю. Он видел, как десятки полуптиц с криками падают вниз, роняя свои янтарные и бирюзовые перья, и разбиваются об испачканные кровью камни.
Отвернувшись, он бросился вверх по лестнице к плоской вершине пирамиды. Там был главный алтарь врага, и он должен был доставить туда свою посылку. Его миссия была жизненно важной, от нее зависел исход битвы, и потому он взял на штурм пирамиды свою лучшую сотню воинов. Теперь, все его солдаты лежали мертвыми на обагренных кровью, обсидиановых ступенях - но из телохранителей врага в живых тоже не осталось никого. Ему осталось преодолеть последние метры до вершины, и возложить то, что было в свертке, висевшем за спиной, на алтарь.
Когда он зашел на площадку, то обнаружил, что его там ждут трое высших жрецов расы А'Туи. Они стояли напротив него, в своих ярких радужных накидках, и переминались на своих тонких птичьих ногах. И хотя на их прекрасных, почти человеческих лицах было только отчаянье, руки твердо сжимали затейливо исписанные рунами длинные шесты. Он же, лучший солдат армии людей, стоял перед ними в одиночестве, его испачканные кровью серебристые доспехи были смяты, и местами даже пробиты. Белое сюрко с гербом Человечества изорвано, но синие глаза смотрели на полуптиц с неукротимой ненавистью. Это чувство было подкреплено двуручным мечом, острие которого он сейчас упер в пол.
После секундной паузы, потраченной на разглядывание друг друга, он заметил, как его амулет начинает излучать свет, чувствуя нарождающуюся агрессивную магию. И Артур Вадрагорский, генерал армии людей, величайший воин своей эпохи, взмахнул клинком и метнулся вперед.
Он не помнил схватки - помнил только, как стоял на коленях перед обсидиановым алтарем, хрипя пробитыми и наполненными кровью легкими. Как разворачивал сверток и доставал оттуда золотистые песочные часы. Как ставил их на залитый кровью тысяч жертв черный алтарь, и как разбивал эти часы своим стальным кулаком. Он помнил, как лежа на ледяном вулканическом стекле, он услышал дикий вой умирающего бога полуптиц, и свист падающих с небес тысяч мертвых тел врагов человечества. Так вместе со своим кровавым богом умерла великолепная и жестокая раса А'Туи.
И он жалел об одном, что больше никогда не сможет убивать врагов, наслаждаясь их криками и страхом. И вот тогда-то перед ним встала Великая Тень и сделала предложение, от которого он не смог, да и не захотел отказаться...
Каэр-Гехрул, вечный воин, встряхнул головой и вернулся в день сегодняшний. Он стоял на распластанной туше телохранительницы матриарха, а его зомби испарялись под ударами зеленых молний вражеских колдуний. Его самого от этих молний защищал плащ непроницаемой тьмы, но и он уже трещал под напором сырой первобытной силы, заключенной в эти заклинания. Рыцарь направил указательный палец в сторону врага, и лежащие на земле тела буффов начали взрываться как бомбы. С каждым взрывом они разбрасывали вокруг частицы фиолетового огня, прожигавшего все, к чему он прикасался. Зомби же, которые попали в этот огонь, наоборот, заращивали полученные раны и начинали двигаться быстрее. Отряд рыцаря перешел в контрнаступление, игнорируя потери в своих рядах, и Каэр-Гехрул направился вперед, чтобы завершить разгром противника.
Внезапно ночь наполнилась зеленым светом, ярко выделившим все происходящее на поле боя. Выяснилось, что на левом фланге отряды мертвецов были практически разбиты воинами буффов, справа завязли в огромной толпе более мелких рабочих-буффов, и только в центре, отряд под предводительством рыцаря смог пробиться дальше всех. Каэр-Гехрул тотчас понял, почему матриарх почти не участвовала в бою, она копила силу для своего наиболее мощного заклинания, и сейчас оно было готово.
Волна обжигающе горячего ветра разошлась от гигантской твари, до которой рыцарю оставалось всего двадцать или тридцать метров. За ветром ударим яркий зеленый свет, и буффы словно стали больше. Каждый из них начал драться как стая разъяренных котов, и тут же стало понятно, что скоро ударный отряд мертвецов падет.
Мертвый рыцарь издал дикий вой, исходящий от него серебристой ураганной дымкой, он разгонял даже воодушевленных заклинанием буффов. Рыцарь, набирая скорость, побежал в сторону последнего заслона из телохранителей матриарха, ставших стеной перед ним, и готовых защитить свою мать любой ценой.
И тогда случилось то, что и было запланировано. Как только Каэр-Гехрул схватился с телохранительницами, на спине у матриарха из водоворота лилово-черного дыма выскочил Шаз-Кхерул и вонзил ей между родильных мешков сочащийся тьмой, увенчанный черепом кол, выточенный из бедренной кости, и зачарованный личем. Матриарх завертелась на месте, пытаясь сбросить незваного ездока, но прежде чем ей это удалось, в ее спине словно образовалась воронка темноты. Запах гнили и разложения потянулся над полем, и с ревущей и мечущейся туши матриарха начала сползать и отваливаться кусками зловонные, разлагающиеся шкура и мясо. Буквально за несколько секунд от многотонной туши остался только грязный костяк, лежащий в мерзкой луже растворившейся плоти. Рыцарь ударил косой в спину развернувшейся в смятении твари, и разрубил ей позвоночник. Остальные телохранительницы, как по сигналу, бросились в разные стороны, спасая свои, теперь уже драгоценные для орды жизни.
На рассвете Капелла Немертвых в полном составе стояла на месте разоренного лагеря буффов.
Шаз-Кхерул удовлетворенно прошипел:
- Из невосполнимых потерь чуть меньше четырехсот тел, частично поврежденных, еще пять сотен. При потерях буффов более двух с половиной тысяч, и разогнанных шести - я считаю, это неплохой результат.
- Мы потеряли больше, чем полтысячи трупов - мы потеряли время. - Ответил Заэш-Казорг.
Отряд людей под руководством проводника пробирался по горной тропе. Фактически, до гор было еще часов шесть пути, однако тропа уже достаточно сильно забирала вверх, что вкупе с осенней грязью делало путь сложным и неприятным.
- Господин, если они действительно задерживаются, как говорит ваш помощник, то мы опередим их минимум на два часа. Им придется идти по тракту, а он сильно виляет. Из-за их количества, у них просто нет выбора, в то время как мы идем напрямик, и если не случится дождя, то уже к полудню будем на перевале. - Комендант Эрнесто ехал перед Паулем, и излагал свои соображения. - В проводники я выбрал парня из этих мест, он знает здесь всё как свои пять пальцев, так что не беспокойтесь, все будет в порядке. - На этих словах его голос дрогнул, в такое развитие событий не верилось совершенно.
- Мы ударим вот из этой расщелины, когда некромант будет проезжать мимо нас, - Чертил палкой на земле план сражения Пауль. - Михаэль и я будем на острие атаки, Габриэль с двумя десятками охранников, возглавляемыми вами лично, Эрнесто, будут стоять сзади. Габриэль будет наносить удары по тем кто попробует обойти нас с боков, и ваша цель Эрнесто не отходить от него ни на шаг, и любой, я повторяю любой ценой - вы должны защитить его. Ясно? Готовьтесь к битве.
Дождавшись утвердительных кивков офицеров, Пауль отошел к Арториусу, стоявшему в стороне. Сейчас у него была внешность ничем не примечательного парня, и потому окружающие принимали его за доверенного слугу паладина.
- Ты сам знаешь, что нужно сделать, брат.
Древний Лич наверное рассмеялся бы, если бы это позволял его череп:
- Как мы и предполагали, людишки устроили нам засаду на перевале. Их немного, но с ними четверка посвященных Ордена. Все идет по плану!
Отряд людей расположился за камнями в глубине одной из множества расщелин отходивших от ущелья, ведущего к перевалу, и ожидал появления мертвецов. Кони лежали на земле, солдаты лежали рядом, ожидая команды к атаке. Михаэль находился рядом с Паулем в первых рядах, как и планировалось.
Сначала все почувствовали волну зловония тысяч разлагающихся трупов, накрывшую расщелину как саван. Потом стал слышен мерный гул шагов оживших мертвецов. И лишь спустя десяток минут появились первые отряды оживших покойников. Они шли и шли мимо людей, и появлялось ощущение бесконечности этого неживого потока. Наконец, вдали появилось двое верховых, и стало ясно, что время атаки пришло. Как только они поравнялись с засадным отрядом, паладин поднял коня, вскочил на него и закричал:
- Вперед!
Неожиданно для всех, лич и рыцарь остановились, и над ущельем разнесся хохот.
- Жалкие люди, неужели вы не понимаете, что обречены? Я знаю все о ваших жалких потугах на коварные планы. Как вам могло даже прийти в голову, что вы сможете застать меня врасплох??
Без малейшей паузы ближайшие ряды покойников развернулись в сторону людей и встали на колено, выставив перед собой длинные пики. Второй ряд выставил пики, стоя на ногах и уперев их в землю позади себя.
- Не мешкать! Атакуем как по плану! - Громкий голос паладина разнесся над уже встающими солдатами, вручившими свои жизни Свету.
Михаэль вскочил на коня и поднял вверх руку с кадилом на цепи. Из кадила вырвалось яркое пламя и осветило все вокруг себя. Тьма, постепенно сгущающаяся над отрядом, спешно отступила за камни и ряды мертвецов, издавших слитный стон, когда свет ударил им в лица.
Из-за спин людей, несущихся к рядам покойников, по наклонной со страшным свистом вырвался шар огня с колесницу размером, и набирая скорость ударил в ряды покойников. Не меньше десятка трупов исчезло в ярко пылающем пламени. Следом за первым шаром, посланным Габриэлем, ударили полковые маги, и еще десяток шаров ворвался в ряды покойников. Те снаряды пламени, что залетали дальше всех, словно ударились о невидимый купол, и стекли на землю, испепелив несколько покойников. Первые же ряды оказались беззащитны перед огненным дождем.
Но на место каждого уничтоженного покойника становился еще один. Однако в отличие от количества, качество новых покойников было значительно слабее. Многие были без копий и нагрудников, и единственной их надеждой было остановить всадников своей массой. Ссадить их с коней, заставить потерять скорость, завязнуть в рядах мертвецов, и тогда их участь была бы решена практически мгновенно.
Первый ряд конников врезался в то место строя, где стояли покойники без копий, заменившие своих лучше вооруженных, но испепеленных собратьев. Раздался дикий грохот, сопровождающий любую сшибку. Паладин поднял молот вверх, и оружие всех солдат в радиусе нескольких десятков метров от него окуталось призрачным светом. Каждый удар таким оружием разрывал покойника в клочья. Могучие удары отбрасывали первые ряды на стоящих позади трупы, смешивая ряды и разрывая линию обороны мертвецов.
Скоро уже все две сотни воинов были внутри рядов противника, они несли потери, но так и не потеряли основного своего преимущества - скорости.
Некоторых из солдат стаскивали с коней крючьями на длинных рукоятках, некоторых сбивали копьями или стаскивали с коней руками. Те, кому не посчастливилось избежать ледяной хватки мертвецов, тут же исчезали в колышущемся море разлагающейся плоти, и за общим шумом битвы никто даже не слышал их криков.
Мертвый рыцарь протянул руку вперед, и выхватил из облака темноты черную косу, украшенную рубинами и золотыми черепами. Из глубин черного шлема донесся низкий рык, переходящий в раздирающий на части душу от ужаса вой, и рыцарь направил своего коня навстречу основной массе сражающихся.
От Каэр-Гехрула расходились волны чернильного тумана, и на всех мертвецах, попавших в эти волны, оставались силуэты древних доспехов, сотканных из тумана и тени. Рыцарь взмахнул косой и трупы, оставшиеся позади людей, и под ногами их коней, раздулись и начали взрываться, разбрасывая вокруг себя фиолетовое пламя и ошметки дважды мертвой плоти, прожигающие насквозь все, к чему прикасались. Лошади с диким ржанием начали сбрасывать всадников, люди корчась от нестерпимой боли падали под копыта и пылая, затаптывались соседями.
Лошадь Михаэля взбрыкнула, и его кадило улетело в ряды мертвецов. Он ловко соскочил с умирающей лошади, и прикрылся своим щитом от удара ближайшего зомби. Быстро вынув моргенштерн из петли на поясе, клерик сконцентрировался на своей связи с великим Светом. Настало время для использования сильнейшей из известных ему способностей. Он отрешился от криков умирающих людей, и шума битвы, машинально отмахиваясь моргенштерном от тех, кто пытался пробиться сквозь его оборону.
Наконец он почувствовал, что готов выпустить наружу свою силу, и закричал изо всех сил. Из его глаз и рта наружу хлынуло ослепительно-белое пламя, и тотчас такое же пламя загорелось в каждом из живых людей. Из их ран вместо крови хлынул очистительный свет, и даже смертельно раненые легко вскочили с земли и бросились в битву. Полученные раны теперь просто игнорировались, и каждый зачарованный чувствовал себя не просто человеком, но ожившей частицей первородного света, даровавшего жизнь всему, что находится под солнцем.
Михаэль знал, какую цену придется заплатить тем людям, что выживут после боя. Но также он знал, что если не использует свою силу, до его конца не доживет никто. И потому он двигался вперед, среди своих братьев, ломая и круша кости мертвецов своим зачарованным и наполненным светом оружием. И чувствовал, как вокруг него делает то же самое выжившая сотня, неумолимо приближаясь к стене тьмы, за которой их ждал утес по имени Каэр-Гехрул.
Отряд Габриэля стоял на ровном холме, куда поднялся сразу после начала боя. Он, и весь десяток магов вокруг него метали огненные шары в ряды умертвий, отрезая подкрепления стенами пламени, и уменьшая поток покойников, направляющийся к истерзанному отряду людей.
Эрнесто, и два десятка его людей стояли кольцом вокруг магов. Пока что никто из мертвецов к ним не подобрался, но местность вокруг уже была изрядно выжжена оборонительными заклинаниями. Вокруг людей гудел невидимый барьер, защищавший отряд от любых заклинаний тьмы.
- Жаркая там битва - Выдохнул кто-то из солдат, глядя, как внизу окруженные люди загораются белым пламенем, и прорывают уже захлопнувшуюся ловушку, не прекращая своего движения к центру тьмы, сосредоточенной в личе.
- Господин, - Один из магов обратился к Габриэлю. - Думаю, нам самое время обрушить ущелье, чтобы завалить как можно больше мертвецов камнями, и отрезать им любой путь на юг.
- Продолжайте развлекать их огнем - Весело выкрикнул улыбающийся маг. - А камнями я займусь сам, все равно вы сможете сделать это, только объединив все свои силы, что сейчас нерационально.
Эрнесто решительно развернулся, и направился к центу вытоптанной площадки, где подняв руки, стоял окутанный светом маг Ордена.
- Господин, - решительно сказал он, приблизившись к магу, - ситуация на поле боя резко изменилась!
- Что случилось? - Габриэль удивленно обернулся на голос коменданта.
- Игры закончились, маг. - Произнес тягучим голосом комендант, и ударил мага растопыренными когтистыми пальцами в горло. В последний момент, тело мага окутал барьер света, который покрыл руку вампира жгучей пленкой. Завизжав от боли, Заэль-Гамаддих все же завершил удар. Сила этого удара была такова, что голова почти слетела с плеч мага, и мгновенно умерший маг повалился на землю, разбрызгивая во все стороны кровь из разрубленных артерий.
Прежде, чем стоящие вокруг люди сумели прийти в себя, вампир с наполовину сползшим на бок лицом коменданта Эрнесто, и обугленными до кости руками бросился к магам и начал резать человеческую плоть своими клыками. Когда к покрытому потеками крови высшему мертвецу подбежали стражники, тот уже загрыз четверых волшебников, и как раз вонзил клыки в горло пятому.
- Стоять!!! - Диким голосом взвыл покойник, и даже защищенные амулетами и заклинаниями люди на секунду притормозили. Вампир тут же бросился сквозь их ряды, размахивая бесполезными обрубками рук, и длинными прыжками по десятку метров за раз, начал удаляться в сторону побоища, оставив ошеломленных людей беспомощно стоять на залитом кровью холме.
Михаэль вздрогнул, почуяв пустоту в том месте души, которое всю жизнь занимал его родной брат, Габриэль. Он дико взвыл, и, упершись ногой в щит падающего мертвеца, перепрыгнул через него, сбив следующего за ним начал крушить все вокруг себя, не обращая внимания на то, что свет начал зажигать его кожу изнутри. Пусть, все уйдет, все пройдет. Но мертвецы останутся лежать здесь! Он терял сознание, растворяясь в потоке света, заливающем его душу, и смеялся.
Пауль увидел как переполненный светом клерик загоревшись, бросился вперед. От исходящего волнами света, мертвецы отступали и падали грудами зловонного мяса даже не получив ни одного удара. Паладин, чье оружие сносило по несколько мертвецов зараз, уже давно пеший почувствовал как обжигающе ледяное сияние, что разносилось во все стороны от Михаэля, утраивает его силы, и смывает всю усталость, что была накоплена за время битвы.
И хотя Пауль понимал, что это видимость, он так же как и все вокруг, черпал из этого колодца до дна, чтобы пробиться сквозь заслон мертвой плоти.
Наконец, он шагнул в темноту и свет вокруг него смог лишь немного разогнать чернильное облако, превратив все вокруг в размытую муть. Звуки доносились как сквозь вату, но паладин неумолимо двигался вперед, инстинктивно чувствуя смерть, ждущую его впереди. Справа тьму пробила вспышка света, следом за ней донесся рев урагана, и паладин почувствовал, как наполнявшие его силы начинают потихоньку таять.
- Покойся в Свете, брат... - Прошептал сухими губами паладин, не замедляя движения. Времени стало еще меньше.
Вскоре люди, лишенные наполнявшей их силы, начали слабеть. Первыми пали смертельно раненные. Они просто опускались на колени и засыпали с улыбками на губах, что выглядело диким на фоне окружавшей их бойни. Дальше, стали медленней двигаться раненые, из их ран вместо света снова начала течь кровь, и большая часть давно спешенных солдат тут же была разорвана в клочья яростными мертвецами.
Атака начала захлебываться собственной кровью, на ногах стояло уже не больше десятка солдат, когда из сгустившейся тьмы навстречу паладину вышел мертвый рыцарь с косой в руке.
- Вот и пришел момент твоей смерти, человечек. Я хорошо узнаю его, потому что он наступает для всех в моем присутствии. - Рокочущий голос рыцаря был совершенно спокоен. - Я видел смерть тысяч людей и даже нелюдей в таких безднах времени, что тебе даже не снились.
Паладин прыгнул вперед, нанося удар своим освященным молотом в колено врагу.
- Я уже отправлял тебя в бездну, чудовище, и сделаю это еще раз - но теперь навсегда. Ты чуешь силу, что скрывается в моем орудии?
Легко отступив в сторону, рыцарь ответил:
- В этот раз ты обречен, смирись с этим. Я не повторяю своих ошибок дважды.
Оба воина мастерски владели своим оружием, и не давали никому нанести урон. Но вскоре паладин почувствовал, как напряжение битвы дает себя знать. Его движения становились все замедленней, в то время как удары мертвого рыцаря оставались такими же сильными и быстрыми. Наконец, наступил момент, который страшил его сильнее всего - он промахнулся, и в тот момент, когда его молот вонзился в землю, Каэр-Гехрул нанес мощный удар сверху пяткой своей косы в плечо паладина. Плечо отнялось, и молот выпал из руки Пауля.
- Прими свою судьбу, жалкий червяк. - Пророкотал рыцарь, придавив паладина обухом косы к земле.
Заэш-Казорг сидел на мертвой лошади, и с удовольствием наблюдал за ходом битвы. Он чудесно видел сквозь пелену тьмы. Его не пугали тысячи сожженных мертвецов. Он считал это достойной платой за проход через перевал.
Чуть позже, он с наслаждением и в деталях рассмотрел сцену убийства мага, расплатившегося за смерть смертью. Как поэтично!
Все солдаты, отправившиеся в атаку с паладином, были уже мертвы. А те, что стоят на холме, скоро разделят судьбу всех остальных. Сейчас он смотрел, как Каэр-Гехрул сильными ударами ломает кости поверженному паладину. Это было чудесное зрелище.
Единственное, что омрачало идиллию - это отсутствие ассассина Света на поле боя. Лич не верил, что тот просто так сбежал с поля боя, и значит, скоро стоило ждать его появления из какой-то засады. Но и это беспокойство было довольно слабым, потому что точно в такой же засаде, охраняя лича находился Шаз-Кхерул. Все было под контролем. Но когда же ассассин решит появиться?
Даже смотря на место события, момент появления Арториуса Заэш-Казорг пропустил. Он только увидел, как падает на землю разрубленный на неровные части мертвый рыцарь. И как некая светлая молния несется к нему, расшвыривая мертвецов на своем пути. Однако в нескольких метрах от лича, эта молния перекувыркнулась в воздухе, и упала на землю. Перед ней стоял мертвый ассассин. Он издевательски наклонился к Арториусу, который лежал немного в стороне от собственной оторванной руки с коротким мечом.
- Ну что, убедился, что я тоже умею выжидать?
Человек поднял из грязи свое изуродованное ударом Заэш-Казорга лица и хрипло выдохнул:
- Зато, я умею то, чему уже никогда не научишься ты.
- И чему же это? - Издевательски подняв бровь, спросил мертвец.
- Самопожертвованию. - Прошептал ассассин и взорвался шаром белой плазмы, испепеляя останки рыцаря, стоящего перед ним ассассина и сидящего в четырех метрах дальше лича. Никто из них не успел даже моргнуть, когда их души отправились в вечное падение в темноту. Такая жертва исключала возможность оживления, и их смерть являлась окончательной.
Пауль уже почти потерял сознание от града калечащих ударов, когда услышал у себя в голове четкий и ясный голос Арториуса:
- Конечно, я знаю что делать, брат...
И мир поглотила яркая испепеляющая вспышка.
С диким, режущим уши воем, тела тысяч мертвецов начали волной падать на землю, как домино удаляясь от убитого лича, державшего их в этом мире даже после смерти.
Десяток солдат и три выживших мага несли ненависть в своих сердцах и искалеченное тело паладина на носилках. Впереди был путь длиной в вечность страдания, и неделю пешего пути. Все это было еще впереди...
Заэль-Гамаддих удалялся через перевал на юг, его мертвое сердце разрывалось от ненависти, он скрежетал зубами, выл, но не сбавлял темпа. Главное добраться до пещер, и тогда Великая Тьма рассудит. Она исцелит, ничего не кончено - все еще впереди...
Битва Титанов
Темнота, свист ветра, сырой лес. Деревья серыми пятнами мелькали перед глазами существа, парящего в потоках остывающего ночного воздуха. Где же оно? Должно быть где-то здесь. Тварь чуяла отдаленное тепло и сияние человеческого жилья, иногда под ней мелькали яркие пятна животных, лучившихся своим первобытным теплом, как факел в ночи.
Но существо не отвлекалось, оно искало вполне определенное скопление живых существ. Наконец-то! Вот оно! Гигантская тень беззвучно опустилась на крышу сторожевой башни, и незамеченная никем из сторожей, растворилась в полночном мраке.
Осень уже вступила в свои права, и леса радовали глаз буйством ярких красных и желтых красок. Сильно похолодало, и дожди превратили дороги в вязкую мешанину из грязи и опавших листьев. Патрулирование превратилось из приятной возможности выбраться подальше из гарнизона, в тяжелую и неприятную повинность.
Сейчас, отъехав от расположения форта на полдня пути, отряд из двадцати солдат и штатного мага объезжал окружающие деревни, которых, впрочем, так далеко на юге, было не так уж и много. Из лесов постоянно выбиралась какая-то агрессивная дрянь, и потому присутствие вооруженных и обученных солдат всегда было необходимым. Не говоря уже о периодических миграциях орд буффов, которые в поисках еды добирались и до человеческих поселений. Стоило вспомнить как смешанная орда мелких и крупных тварей накатывает на каменные стены форта, и тошнота непроизвольно подступала к горлу. В случае набега людей могла спасти только эвакуация за каменные стены, которые эти твари штурмовать так и не научились. Однако стен на всех не напасешься, и не каждая ратуша в деревне могла выдержать долгую осаду, так что люди гибли регулярно. Но с наступлением холодов орды обычно откочевывали на юг, и зима проходила относительно спокойно.
Внезапно маг поднял голову вверх и что-то сказал сержанту. Тот поднял руку, и отряд остановился. Через несколько минут из-за поворота выехала группа людей. В глаза сразу бросалась их одежда и амуниция, которая демонстрировала высокий статус путешественников, поскольку принадлежала Ордену Света. Во главе отряда ехал рослый мужчина в кирасе и наплечниках в виде черепов. "Паладин" - шепот прошел по солдатам, как ветер по степи. Присутствие посланцев Ордена в этих местах означало, что произошло нечто неординарное, и наверняка неприятное. После короткого разговора с паладином, сержант дал приказ поворачивать в форт, что только подтвердило неприятные подозрения.
Пауль ехал рядом с сержантом, и уточнял данные о форте - количество солдат, сколько из них готовы выступить в поход в течение часа, сколько в течение суток? Сколько в гарнизоне магов, клериков? Сержант, запинаясь, подробно отвечал на все вопросы, и вскоре паладин знал, что в течение нескольких часов можно собрать около двухсот человек, а в течение суток - до трехсот.
Комендант форта встретил делегацию перед воротами. Он поклонился паладину, и следовавшим за ним членам Ордена. Пауль сразу же перешел к делу:
- Именем Ордена, я реквизирую весь гарнизон форта на благо и во имя человечества.
Потрясенный капитан, и стоящие вокруг люди молчали, затихли даже шепотки в толпе высыпавших во двор воинов.
- Вы оставите на стенах минимальные посты, и отзовете с дежурства все патрули. Я даю вам два часа на сборы, после чего мы выступаем в поход. И собираясь, помните - это не моя блажь. Речь идет о спасении всей Империи.
Тут же по двору забегали вестовые, передавая приказы капитанов и сержантов, воины разбегались по казармам, маги и клерики совещались о необходимых приготовлениях и ритуалах. Двор кипел человеческой активностью, как котел с похлебкой. Паладин и ассассин начали расседлывать своих гнедых лошадей, чтобы дать им отдохнуть.
Пауль снимал попону, когда за спиной раздались шаги, и голос коменданта произнес:
- Скажите, куда мы все-таки отправляемся? Что произошло?
Паладин повернулся и оглядел стоящего перед ним мужчину. Среднего роста, крепок в плечах, обветренное лицо в шрамах. Одежда не новая, но крепкая и аккуратно вычищенная, меч в простых потертых ножнах, и без украшений.
- Как вас зовут? - спокойно глядя сверху вниз на коменданта, спросил Пауль.
- Эрнесто, господин.
- Эрнесто, это злое, жестокое знание, и разглашение его приведет к ужасным последствиям. Но тебе я скажу - за последние пять сотен лет, произошло самое крупное вторжение Капеллы Немертвых в наши земли. Они уничтожили целый город, к северу отсюда. Возможно даже, что у кого-то из гарнизона там были родные. Но не это самое страшное - а то, что теперь Капелла уходит на юг, и уводит за собой больше двадцати тысяч оживленных мертвецов, с которыми они станут в разы могущественней и опасней. Это тяжелейший удар по империи, и каждая смерть отдается во мне болью и скорбью. Но мы не можем позволить себе бессилньо рыдать, а должны остановить их любой ценой. Ты меня понимаешь?
- Я понимаю, господин. - Комендант побледнел, но сжал губы. - Почему вы рассказываете мне об этом, ведь мало кто сможет спокойно идти в бой, зная, кто ему противостоит?
- Я верю в тебя. Мне кажется, что ты понимаешь простую истину - если мы не готовы умереть за своих близких, то мы не достойны и жить ради них.
Колонна мертвецов вытянулась на несколько километров, и из-за лесов, ограничивающих видимость, казалась бесконечной линией умертвий, уходящей из никуда в никуда. Но это была только видимость - Заэш-Казорг контролировал и чувствовал каждого из оживленных его магией покойников. Хотя, оживленными их назвать было нельзя, из-за большого количества материала он был вынужден просто заставить двигаться мертвые тела, в такт своей воле. За последние трое суток похода, подобием каких-то примитивных рефлексов он смог наделить до тысячи трупов - на большее не хватило времени и сил. Теперь эта тысяча патрулировала фланги и тылы колонны, убивая все живое, способное помешать или хотя бы оповестить о колонне. Личу было совершенно очевидно, что отряд Ордена уже идет по их следу, и ему известно, в какую сторону движутся покойники. Но важен был каждый час преимущества, который люди потратят на поиск того, какой именно дорогой пошли умертвия.
Мертвый рыцарь постоянно объезжал колонну, направляя действия немертвых стражей, патрулировавших фланги. И сейчас он выехал из-за поворота, окруженный толпой зомби, в лучших доспехах и при хорошем оружии. Их действия он контролировал лично, и потому поведение мертвецов выглядело почти разумным. Под рыцарем был мертвый конь, плоть которого местами слезла до костей, особенно в там, где его касались закованные в черные латы ноги Каэр-Гехрула. Такой же конь был и под личем. Рыцарь проехал мимо, и кивнув личу, направился в сторону головы колонны.
Шаз-Кхерул снова ушел в "вольный поиск", как он сам любил его называть. Он несся перед армией мертвецов по ветвям деревьев, обгоняя основные силы на несколько часов пути. Его целью было уничтожить все, что могло встретиться по дороге. За прошедшие сутки ему попались две команды дровосеков, и три охотника - теперь все они пополнили ряды армии. Все чувства ассассина трепетали - ведь скоро все закончится, таких успехов за последние сотни лет не добивалась ни одна из Капелл, посланных в человеческое царство. Но им удалось совершить невероятное - целый город пал в их руки, и скоро ожившие мертвецы скроются в благодатной темноте величественных пещер. Там вечно юная и прекрасная богиня смерти, Танат, примет их в свои ласковые объятия. Каждая из этих тысяч жертв, станет прочным фундаментом для возвращения богини на поверхность.
Внезапно ноздри мертвого ассассина затрепетали - он учуял впереди тепло жизни, но не привычное, человеческое тепло, а дикую и пеструю смесь прелости, болотной вони, и нечеткого тепла массы тел. Ощущение жизни впереди было удивительно смазанным. Шаз-Кхерул растворился в тени и двинулся вперед, чтобы убедиться в своих подозрениях лично.
Через несколько сотен метров он увидел то, чего опасался. Перед ним стоял ночной лагерь буффов. Мелкие, похожие на прямоходящих жаб, твари суетились и носились среди более крупных тварей, комплекцией больше напоминавших горилл. Наиболее массивные твари были вооружены грубыми дубинами и вершиной оружейной мысли - каменными молотами и топорами, а так же увешаны деревянными пластинами, игравшими роль доспехов.
"Только этого еще не хватало" сморщился ассассин. Наткнуться на кочевье буффов означало неизбежный бой, а с ним и потери среди захваченного материала, что было совершенно неприемлемо. Убийца послал ментальный импульс личу, и начал обрисовывать ситуацию.
Пауль смотрел, как Арториус уходит в лес, в сторону от колонны воинов. Гнедой конь ассассина шел за лошадью Пауля в поводу. Необходимо было провести разведку, чтобы знать, каким именно путем пойдет армия живых мертвецов. Основных маршрутов на юг через Хребет Дракона было три, и изначально выбрать неверный путь - означало потерять любые шансы остановить армию покойников. Империя получила сильнейший удар, и теперь осталось только не дать противнику завершить свое черное дело.
Две сотни конников, это все что смог собрать паладин за такое короткое время. Пеших воинов он брать не стал, чтобы не терять мобильности. Лишняя сотня людей в битве с тысячами мертвецов роли не сыграет. У них будет шанс на один единственный удар, и если он не достигнет цели, то смерть будет их единственной наградой.
Солдаты уже знали, куда они идут, их лица были суровы и спокойны, а чистые белые и красные сюрко подчеркивали ответственность момента. Брат Михаэль на ходу читал молитвы, и помахивал небольшим кадилом, из которого струился ароматный дым. Пауль видел, как светлеют лица людей, когда мимо них проезжал одетый в серебристый хауберк, коротко стриженный светловолосый и рослый клерик. На боку у Михаэля болтался моргенштерн, а за седлом был приторочен щит. Спокойный голос клерика разносился над ровной колонной всадников, и Пауль отчетливо слышал все слова молитвы в лесной тишине.
"Мягкий Свет обнимает нас, как любящая мать обнимает своего ребенка. Живительный Свет дает надежду человеку на день завтрашний, и напоминает о дне вчерашнем. Яркий Свет обличает несправедливости и обиды, причиненные роду человеческому всяким злом и рукой чуждой. Свет Ярый дает силу справиться со всякой тьмой как внутри нас, так и снаружи. И как Свет дарит и вручает нам себя, так и мы подарим и вручим себя Свету. В том наша сила, и наше назначение. Да пребудет с нами вера наша и сила наша, и не дрогнет рука во веки веков."
Михаэлю подпевали пятеро полковых клериков, и от этого слова звучали особенно торжественно. Когда молитва закончилась, все кто слышал ее, приободрились. Люди знали, насколько тяжелым будет предстоящий бой, и были готовы к нему, но напоминание о важности их миссии и избранности, лишним не было.
Габриэль совещался с полутора десятками гарнизонных магов. Размахивая ладонью перед собой, он что-то объяснял им. Все напряженно слушали его, и согласно кивали.
Дело уже шло к ночи, когда из леса появился Арториус, он просто вышел из кустов, и дождавшись пока паладин подъедет к нему, принял поводья своей лошади.
Немного помолчав, ассассин негромко сказал:
- У дороги Ворона их не было, это означает, что они пойдут через перевал Глеф. Третий путь дает слишком большой крюк, и навряд ли они им воспользуются.
Пауль ответил:
- Перевал единственно удобное место для засады, и они скорее всего тоже об этом знают. Что будем делать?
Едущий сзади комендант подал голос:
- Господин, я знаю эту местность. Разрешите мне порекомендовать вам идеальное место для засады - перед подъемом им придется проехать через ущелье. Мы сможем удерживать узкий проход достаточное время небольшими силами против любого противника. Мы остановим их!
Пауль повернул голову в его сторону:
- Ты даже не представляешь, с чем там придется столкнуться, это не просто ожившие покойники с сельского погоста. Эту армию ведет Капелла, а это означает, что зомби будут быстрее, сильнее и яростней чем когда бы то ни было. К тому же, каждый из высших мертвецов способен сам по себе убить сотню человек.
- Но, господин, с нами будете вы. Неужели даже вы ничего не сможете им противопоставить?
- Да, ты прав, я сделаю все что смогу. Вопрос только в том, будет ли этого достаточно? Кроме того, наша цель не удержать всю армию - это невозможно. Нам необходимо уничтожить некроманта, который держит на себе нити всех оживленных тел. Уничтожить его - и мертвецы падут. Но между ним и нами встанет вся Капелла. Наш единственный шанс - прорваться сквозь их оборону и сделать свое дело одним ударом. Второго шанса у нас не будет. Но я приму твои слова к сведению.
В полночь нестройные ряды мертвецов полукругом растянулись вокруг стоянки буффов. План был предельно прост - чтобы разогнать всю орду, нужно было лишить ее матриарха, самой гигантской особи в орде, которая являлась центром всего мира буфов. Матриарх обожествлялась всем племенем, поскольку единственная могла продолжать род, метая икру. Посему все ее прихоти выполнялись максимально быстро, а прихоть у нее была одна - жрать как можно больше. Собственно, это было единственной целью существования всего их рода. Матриарх охранялась выводком своих дочерей, почти таких же огромных как она сама. Кроме того, сама матриарх и ее дочери обладали зачатками магии, что упрочняло их власть над стаей.
Чтобы сломить дух орды, и сделать сопротивление буффов минимальным, убийство должно было произойти на виду у всего племени - то есть в бою, и публично.
Стража, выставленная племенем, была бесшумно убита ассассином несколько часов назад, и тревогу поднять было некому. Мертвецы, направляемые Рыцарем Смерти, рванулись вперед, и начали рубить сонных буффов мечами, мелочь топтали ногами, а основной ударный клин умертвий рвался к центру лагеря, скрытому за деревьями. Просыпающиеся чудовища трубно заревели, поднимая по тревоге спящих собратьев. Обладая нечеловеческой силой и большими размерами, твари мало что могли противопоставить ожившим мертвецам, не боящимся боли, и не имеющим страха вообще.
Каэр-Гехрул видел, как пятеро бывших городских стражников осадили бойца буффов, который был почти на метр выше их ростом, и настолько же шире в обхвате. Буфф размахнулся каменным молотом, и один их мертвых стражников отлетел в сторону только для того, чтобы тут же заворочаться, встать и заковылять обратно. В то же время, двое бойцов зашедших рептилии за спину, безостановочно наносили колющие удары в толстую шкуру. Буфф-воин ревел и вертелся на месте, но рухнул на землю когда один их успешных ударов подсек ему ногу. В тот же момент драка превратилась в избиение, и несколько секунд спустя тварь затихла. Конечно, сильно изломанные покойники быстро теряли эффективность. Некоторые из них, разрубленные на куски, вяло шевелились, не в силах больше подняться и принять участие в бойне. Однако их преимущества давали им фору, в то время как буффы, вооруженные деревом и камнями беспрестанно падали под ударами стальных мечей. И так было повсюду, до тех пор, пока в битву не ворвалась матриарх со своими телохранителями.
Матриарх, высотой около пяти метров, чья спина была усеяна созревающими пузырями с икрой, издала ужасающий рев, и ее кривой посох, сделанный из целого деревца, замерцал в руках, рассыпая вокруг зеленые искры света. Телохранительницы, подхватили рев, и из их рядов ударили яркие молнии, сжигавшие мертвецов на месте дотла, или если касание было коротким, просто отрывавшие от них крупные куски плоти.
Каэр-Гехрул, окруженный группой телохранителей, вырвался вперед и бросился навстречу матриарху. По пути он рубил всех встречных буффов, и воинов и рабочих. Его коса без усилий пробивала деревянные доспехи, отсекая лапы, пробивая черепа, и выпуская на землю скользкие жабьи потроха. Он двигался сквозь ряды врага, как воплощение неотвратимого рока. Нанося точные и выверенные удары, мертвый рыцарь вспоминал свое прошлое.
Он снова был там... - На секунду обернувшись назад, увидел, что черные ступени пирамиды были завалены обезображенными трупами друзей и врагов. В воздухе кипела магическая буря, превращающая людей незащищенных магами или личными амулетами в соляные столбы. Несчастные, попавшие в волшебный вихрь, рассыпались ослепительно-белыми кристаллами, и тут же разносились ветром в стороны. Солнце было скрыто тучами крылатых нелюдей, сыплющих на армию Империи свои молнии, стрелы, и просто бросающих вниз тяжелые камни. Третий Легион ощетинился копьями, не подпуская к себе вооруженных глефами и мечами крылатых воинов врага. Из центра строя людей слитными залпами вылетали тучи арбалетных болтов, сбивающие слабо бронированных нелюдей на землю. Он видел, как десятки полуптиц с криками падают вниз, роняя свои янтарные и бирюзовые перья, и разбиваются об испачканные кровью камни.
Отвернувшись, он бросился вверх по лестнице к плоской вершине пирамиды. Там был главный алтарь врага, и он должен был доставить туда свою посылку. Его миссия была жизненно важной, от нее зависел исход битвы, и потому он взял на штурм пирамиды свою лучшую сотню воинов. Теперь, все его солдаты лежали мертвыми на обагренных кровью, обсидиановых ступенях - но из телохранителей врага в живых тоже не осталось никого. Ему осталось преодолеть последние метры до вершины, и возложить то, что было в свертке, висевшем за спиной, на алтарь.
Когда он зашел на площадку, то обнаружил, что его там ждут трое высших жрецов расы А'Туи. Они стояли напротив него, в своих ярких радужных накидках, и переминались на своих тонких птичьих ногах. И хотя на их прекрасных, почти человеческих лицах было только отчаянье, руки твердо сжимали затейливо исписанные рунами длинные шесты. Он же, лучший солдат армии людей, стоял перед ними в одиночестве, его испачканные кровью серебристые доспехи были смяты, и местами даже пробиты. Белое сюрко с гербом Человечества изорвано, но синие глаза смотрели на полуптиц с неукротимой ненавистью. Это чувство было подкреплено двуручным мечом, острие которого он сейчас упер в пол.
После секундной паузы, потраченной на разглядывание друг друга, он заметил, как его амулет начинает излучать свет, чувствуя нарождающуюся агрессивную магию. И Артур Вадрагорский, генерал армии людей, величайший воин своей эпохи, взмахнул клинком и метнулся вперед.
Он не помнил схватки - помнил только, как стоял на коленях перед обсидиановым алтарем, хрипя пробитыми и наполненными кровью легкими. Как разворачивал сверток и доставал оттуда золотистые песочные часы. Как ставил их на залитый кровью тысяч жертв черный алтарь, и как разбивал эти часы своим стальным кулаком. Он помнил, как лежа на ледяном вулканическом стекле, он услышал дикий вой умирающего бога полуптиц, и свист падающих с небес тысяч мертвых тел врагов человечества. Так вместе со своим кровавым богом умерла великолепная и жестокая раса А'Туи.
И он жалел об одном, что больше никогда не сможет убивать врагов, наслаждаясь их криками и страхом. И вот тогда-то перед ним встала Великая Тень и сделала предложение, от которого он не смог, да и не захотел отказаться...
Каэр-Гехрул, вечный воин, встряхнул головой и вернулся в день сегодняшний. Он стоял на распластанной туше телохранительницы матриарха, а его зомби испарялись под ударами зеленых молний вражеских колдуний. Его самого от этих молний защищал плащ непроницаемой тьмы, но и он уже трещал под напором сырой первобытной силы, заключенной в эти заклинания. Рыцарь направил указательный палец в сторону врага, и лежащие на земле тела буффов начали взрываться как бомбы. С каждым взрывом они разбрасывали вокруг частицы фиолетового огня, прожигавшего все, к чему он прикасался. Зомби же, которые попали в этот огонь, наоборот, заращивали полученные раны и начинали двигаться быстрее. Отряд рыцаря перешел в контрнаступление, игнорируя потери в своих рядах, и Каэр-Гехрул направился вперед, чтобы завершить разгром противника.
Внезапно ночь наполнилась зеленым светом, ярко выделившим все происходящее на поле боя. Выяснилось, что на левом фланге отряды мертвецов были практически разбиты воинами буффов, справа завязли в огромной толпе более мелких рабочих-буффов, и только в центре, отряд под предводительством рыцаря смог пробиться дальше всех. Каэр-Гехрул тотчас понял, почему матриарх почти не участвовала в бою, она копила силу для своего наиболее мощного заклинания, и сейчас оно было готово.
Волна обжигающе горячего ветра разошлась от гигантской твари, до которой рыцарю оставалось всего двадцать или тридцать метров. За ветром ударим яркий зеленый свет, и буффы словно стали больше. Каждый из них начал драться как стая разъяренных котов, и тут же стало понятно, что скоро ударный отряд мертвецов падет.
Мертвый рыцарь издал дикий вой, исходящий от него серебристой ураганной дымкой, он разгонял даже воодушевленных заклинанием буффов. Рыцарь, набирая скорость, побежал в сторону последнего заслона из телохранителей матриарха, ставших стеной перед ним, и готовых защитить свою мать любой ценой.
И тогда случилось то, что и было запланировано. Как только Каэр-Гехрул схватился с телохранительницами, на спине у матриарха из водоворота лилово-черного дыма выскочил Шаз-Кхерул и вонзил ей между родильных мешков сочащийся тьмой, увенчанный черепом кол, выточенный из бедренной кости, и зачарованный личем. Матриарх завертелась на месте, пытаясь сбросить незваного ездока, но прежде чем ей это удалось, в ее спине словно образовалась воронка темноты. Запах гнили и разложения потянулся над полем, и с ревущей и мечущейся туши матриарха начала сползать и отваливаться кусками зловонные, разлагающиеся шкура и мясо. Буквально за несколько секунд от многотонной туши остался только грязный костяк, лежащий в мерзкой луже растворившейся плоти. Рыцарь ударил косой в спину развернувшейся в смятении твари, и разрубил ей позвоночник. Остальные телохранительницы, как по сигналу, бросились в разные стороны, спасая свои, теперь уже драгоценные для орды жизни.
На рассвете Капелла Немертвых в полном составе стояла на месте разоренного лагеря буффов.
Шаз-Кхерул удовлетворенно прошипел:
- Из невосполнимых потерь чуть меньше четырехсот тел, частично поврежденных, еще пять сотен. При потерях буффов более двух с половиной тысяч, и разогнанных шести - я считаю, это неплохой результат.
- Мы потеряли больше, чем полтысячи трупов - мы потеряли время. - Ответил Заэш-Казорг.
Отряд людей под руководством проводника пробирался по горной тропе. Фактически, до гор было еще часов шесть пути, однако тропа уже достаточно сильно забирала вверх, что вкупе с осенней грязью делало путь сложным и неприятным.
- Господин, если они действительно задерживаются, как говорит ваш помощник, то мы опередим их минимум на два часа. Им придется идти по тракту, а он сильно виляет. Из-за их количества, у них просто нет выбора, в то время как мы идем напрямик, и если не случится дождя, то уже к полудню будем на перевале. - Комендант Эрнесто ехал перед Паулем, и излагал свои соображения. - В проводники я выбрал парня из этих мест, он знает здесь всё как свои пять пальцев, так что не беспокойтесь, все будет в порядке. - На этих словах его голос дрогнул, в такое развитие событий не верилось совершенно.
- Мы ударим вот из этой расщелины, когда некромант будет проезжать мимо нас, - Чертил палкой на земле план сражения Пауль. - Михаэль и я будем на острие атаки, Габриэль с двумя десятками охранников, возглавляемыми вами лично, Эрнесто, будут стоять сзади. Габриэль будет наносить удары по тем кто попробует обойти нас с боков, и ваша цель Эрнесто не отходить от него ни на шаг, и любой, я повторяю любой ценой - вы должны защитить его. Ясно? Готовьтесь к битве.
Дождавшись утвердительных кивков офицеров, Пауль отошел к Арториусу, стоявшему в стороне. Сейчас у него была внешность ничем не примечательного парня, и потому окружающие принимали его за доверенного слугу паладина.
- Ты сам знаешь, что нужно сделать, брат.
Древний Лич наверное рассмеялся бы, если бы это позволял его череп:
- Как мы и предполагали, людишки устроили нам засаду на перевале. Их немного, но с ними четверка посвященных Ордена. Все идет по плану!
Отряд людей расположился за камнями в глубине одной из множества расщелин отходивших от ущелья, ведущего к перевалу, и ожидал появления мертвецов. Кони лежали на земле, солдаты лежали рядом, ожидая команды к атаке. Михаэль находился рядом с Паулем в первых рядах, как и планировалось.
Сначала все почувствовали волну зловония тысяч разлагающихся трупов, накрывшую расщелину как саван. Потом стал слышен мерный гул шагов оживших мертвецов. И лишь спустя десяток минут появились первые отряды оживших покойников. Они шли и шли мимо людей, и появлялось ощущение бесконечности этого неживого потока. Наконец, вдали появилось двое верховых, и стало ясно, что время атаки пришло. Как только они поравнялись с засадным отрядом, паладин поднял коня, вскочил на него и закричал:
- Вперед!
Неожиданно для всех, лич и рыцарь остановились, и над ущельем разнесся хохот.
- Жалкие люди, неужели вы не понимаете, что обречены? Я знаю все о ваших жалких потугах на коварные планы. Как вам могло даже прийти в голову, что вы сможете застать меня врасплох??
Без малейшей паузы ближайшие ряды покойников развернулись в сторону людей и встали на колено, выставив перед собой длинные пики. Второй ряд выставил пики, стоя на ногах и уперев их в землю позади себя.
- Не мешкать! Атакуем как по плану! - Громкий голос паладина разнесся над уже встающими солдатами, вручившими свои жизни Свету.
Михаэль вскочил на коня и поднял вверх руку с кадилом на цепи. Из кадила вырвалось яркое пламя и осветило все вокруг себя. Тьма, постепенно сгущающаяся над отрядом, спешно отступила за камни и ряды мертвецов, издавших слитный стон, когда свет ударил им в лица.
Из-за спин людей, несущихся к рядам покойников, по наклонной со страшным свистом вырвался шар огня с колесницу размером, и набирая скорость ударил в ряды покойников. Не меньше десятка трупов исчезло в ярко пылающем пламени. Следом за первым шаром, посланным Габриэлем, ударили полковые маги, и еще десяток шаров ворвался в ряды покойников. Те снаряды пламени, что залетали дальше всех, словно ударились о невидимый купол, и стекли на землю, испепелив несколько покойников. Первые же ряды оказались беззащитны перед огненным дождем.
Но на место каждого уничтоженного покойника становился еще один. Однако в отличие от количества, качество новых покойников было значительно слабее. Многие были без копий и нагрудников, и единственной их надеждой было остановить всадников своей массой. Ссадить их с коней, заставить потерять скорость, завязнуть в рядах мертвецов, и тогда их участь была бы решена практически мгновенно.
Первый ряд конников врезался в то место строя, где стояли покойники без копий, заменившие своих лучше вооруженных, но испепеленных собратьев. Раздался дикий грохот, сопровождающий любую сшибку. Паладин поднял молот вверх, и оружие всех солдат в радиусе нескольких десятков метров от него окуталось призрачным светом. Каждый удар таким оружием разрывал покойника в клочья. Могучие удары отбрасывали первые ряды на стоящих позади трупы, смешивая ряды и разрывая линию обороны мертвецов.
Скоро уже все две сотни воинов были внутри рядов противника, они несли потери, но так и не потеряли основного своего преимущества - скорости.
Некоторых из солдат стаскивали с коней крючьями на длинных рукоятках, некоторых сбивали копьями или стаскивали с коней руками. Те, кому не посчастливилось избежать ледяной хватки мертвецов, тут же исчезали в колышущемся море разлагающейся плоти, и за общим шумом битвы никто даже не слышал их криков.
Мертвый рыцарь протянул руку вперед, и выхватил из облака темноты черную косу, украшенную рубинами и золотыми черепами. Из глубин черного шлема донесся низкий рык, переходящий в раздирающий на части душу от ужаса вой, и рыцарь направил своего коня навстречу основной массе сражающихся.
От Каэр-Гехрула расходились волны чернильного тумана, и на всех мертвецах, попавших в эти волны, оставались силуэты древних доспехов, сотканных из тумана и тени. Рыцарь взмахнул косой и трупы, оставшиеся позади людей, и под ногами их коней, раздулись и начали взрываться, разбрасывая вокруг себя фиолетовое пламя и ошметки дважды мертвой плоти, прожигающие насквозь все, к чему прикасались. Лошади с диким ржанием начали сбрасывать всадников, люди корчась от нестерпимой боли падали под копыта и пылая, затаптывались соседями.
Лошадь Михаэля взбрыкнула, и его кадило улетело в ряды мертвецов. Он ловко соскочил с умирающей лошади, и прикрылся своим щитом от удара ближайшего зомби. Быстро вынув моргенштерн из петли на поясе, клерик сконцентрировался на своей связи с великим Светом. Настало время для использования сильнейшей из известных ему способностей. Он отрешился от криков умирающих людей, и шума битвы, машинально отмахиваясь моргенштерном от тех, кто пытался пробиться сквозь его оборону.
Наконец он почувствовал, что готов выпустить наружу свою силу, и закричал изо всех сил. Из его глаз и рта наружу хлынуло ослепительно-белое пламя, и тотчас такое же пламя загорелось в каждом из живых людей. Из их ран вместо крови хлынул очистительный свет, и даже смертельно раненые легко вскочили с земли и бросились в битву. Полученные раны теперь просто игнорировались, и каждый зачарованный чувствовал себя не просто человеком, но ожившей частицей первородного света, даровавшего жизнь всему, что находится под солнцем.
Михаэль знал, какую цену придется заплатить тем людям, что выживут после боя. Но также он знал, что если не использует свою силу, до его конца не доживет никто. И потому он двигался вперед, среди своих братьев, ломая и круша кости мертвецов своим зачарованным и наполненным светом оружием. И чувствовал, как вокруг него делает то же самое выжившая сотня, неумолимо приближаясь к стене тьмы, за которой их ждал утес по имени Каэр-Гехрул.
Отряд Габриэля стоял на ровном холме, куда поднялся сразу после начала боя. Он, и весь десяток магов вокруг него метали огненные шары в ряды умертвий, отрезая подкрепления стенами пламени, и уменьшая поток покойников, направляющийся к истерзанному отряду людей.
Эрнесто, и два десятка его людей стояли кольцом вокруг магов. Пока что никто из мертвецов к ним не подобрался, но местность вокруг уже была изрядно выжжена оборонительными заклинаниями. Вокруг людей гудел невидимый барьер, защищавший отряд от любых заклинаний тьмы.
- Жаркая там битва - Выдохнул кто-то из солдат, глядя, как внизу окруженные люди загораются белым пламенем, и прорывают уже захлопнувшуюся ловушку, не прекращая своего движения к центру тьмы, сосредоточенной в личе.
- Господин, - Один из магов обратился к Габриэлю. - Думаю, нам самое время обрушить ущелье, чтобы завалить как можно больше мертвецов камнями, и отрезать им любой путь на юг.
- Продолжайте развлекать их огнем - Весело выкрикнул улыбающийся маг. - А камнями я займусь сам, все равно вы сможете сделать это, только объединив все свои силы, что сейчас нерационально.
Эрнесто решительно развернулся, и направился к центу вытоптанной площадки, где подняв руки, стоял окутанный светом маг Ордена.
- Господин, - решительно сказал он, приблизившись к магу, - ситуация на поле боя резко изменилась!
- Что случилось? - Габриэль удивленно обернулся на голос коменданта.
- Игры закончились, маг. - Произнес тягучим голосом комендант, и ударил мага растопыренными когтистыми пальцами в горло. В последний момент, тело мага окутал барьер света, который покрыл руку вампира жгучей пленкой. Завизжав от боли, Заэль-Гамаддих все же завершил удар. Сила этого удара была такова, что голова почти слетела с плеч мага, и мгновенно умерший маг повалился на землю, разбрызгивая во все стороны кровь из разрубленных артерий.
Прежде, чем стоящие вокруг люди сумели прийти в себя, вампир с наполовину сползшим на бок лицом коменданта Эрнесто, и обугленными до кости руками бросился к магам и начал резать человеческую плоть своими клыками. Когда к покрытому потеками крови высшему мертвецу подбежали стражники, тот уже загрыз четверых волшебников, и как раз вонзил клыки в горло пятому.
- Стоять!!! - Диким голосом взвыл покойник, и даже защищенные амулетами и заклинаниями люди на секунду притормозили. Вампир тут же бросился сквозь их ряды, размахивая бесполезными обрубками рук, и длинными прыжками по десятку метров за раз, начал удаляться в сторону побоища, оставив ошеломленных людей беспомощно стоять на залитом кровью холме.
Михаэль вздрогнул, почуяв пустоту в том месте души, которое всю жизнь занимал его родной брат, Габриэль. Он дико взвыл, и, упершись ногой в щит падающего мертвеца, перепрыгнул через него, сбив следующего за ним начал крушить все вокруг себя, не обращая внимания на то, что свет начал зажигать его кожу изнутри. Пусть, все уйдет, все пройдет. Но мертвецы останутся лежать здесь! Он терял сознание, растворяясь в потоке света, заливающем его душу, и смеялся.
Пауль увидел как переполненный светом клерик загоревшись, бросился вперед. От исходящего волнами света, мертвецы отступали и падали грудами зловонного мяса даже не получив ни одного удара. Паладин, чье оружие сносило по несколько мертвецов зараз, уже давно пеший почувствовал как обжигающе ледяное сияние, что разносилось во все стороны от Михаэля, утраивает его силы, и смывает всю усталость, что была накоплена за время битвы.
И хотя Пауль понимал, что это видимость, он так же как и все вокруг, черпал из этого колодца до дна, чтобы пробиться сквозь заслон мертвой плоти.
Наконец, он шагнул в темноту и свет вокруг него смог лишь немного разогнать чернильное облако, превратив все вокруг в размытую муть. Звуки доносились как сквозь вату, но паладин неумолимо двигался вперед, инстинктивно чувствуя смерть, ждущую его впереди. Справа тьму пробила вспышка света, следом за ней донесся рев урагана, и паладин почувствовал, как наполнявшие его силы начинают потихоньку таять.
- Покойся в Свете, брат... - Прошептал сухими губами паладин, не замедляя движения. Времени стало еще меньше.
Вскоре люди, лишенные наполнявшей их силы, начали слабеть. Первыми пали смертельно раненные. Они просто опускались на колени и засыпали с улыбками на губах, что выглядело диким на фоне окружавшей их бойни. Дальше, стали медленней двигаться раненые, из их ран вместо света снова начала течь кровь, и большая часть давно спешенных солдат тут же была разорвана в клочья яростными мертвецами.
Атака начала захлебываться собственной кровью, на ногах стояло уже не больше десятка солдат, когда из сгустившейся тьмы навстречу паладину вышел мертвый рыцарь с косой в руке.
- Вот и пришел момент твоей смерти, человечек. Я хорошо узнаю его, потому что он наступает для всех в моем присутствии. - Рокочущий голос рыцаря был совершенно спокоен. - Я видел смерть тысяч людей и даже нелюдей в таких безднах времени, что тебе даже не снились.
Паладин прыгнул вперед, нанося удар своим освященным молотом в колено врагу.
- Я уже отправлял тебя в бездну, чудовище, и сделаю это еще раз - но теперь навсегда. Ты чуешь силу, что скрывается в моем орудии?
Легко отступив в сторону, рыцарь ответил:
- В этот раз ты обречен, смирись с этим. Я не повторяю своих ошибок дважды.
Оба воина мастерски владели своим оружием, и не давали никому нанести урон. Но вскоре паладин почувствовал, как напряжение битвы дает себя знать. Его движения становились все замедленней, в то время как удары мертвого рыцаря оставались такими же сильными и быстрыми. Наконец, наступил момент, который страшил его сильнее всего - он промахнулся, и в тот момент, когда его молот вонзился в землю, Каэр-Гехрул нанес мощный удар сверху пяткой своей косы в плечо паладина. Плечо отнялось, и молот выпал из руки Пауля.
- Прими свою судьбу, жалкий червяк. - Пророкотал рыцарь, придавив паладина обухом косы к земле.
Заэш-Казорг сидел на мертвой лошади, и с удовольствием наблюдал за ходом битвы. Он чудесно видел сквозь пелену тьмы. Его не пугали тысячи сожженных мертвецов. Он считал это достойной платой за проход через перевал.
Чуть позже, он с наслаждением и в деталях рассмотрел сцену убийства мага, расплатившегося за смерть смертью. Как поэтично!
Все солдаты, отправившиеся в атаку с паладином, были уже мертвы. А те, что стоят на холме, скоро разделят судьбу всех остальных. Сейчас он смотрел, как Каэр-Гехрул сильными ударами ломает кости поверженному паладину. Это было чудесное зрелище.
Единственное, что омрачало идиллию - это отсутствие ассассина Света на поле боя. Лич не верил, что тот просто так сбежал с поля боя, и значит, скоро стоило ждать его появления из какой-то засады. Но и это беспокойство было довольно слабым, потому что точно в такой же засаде, охраняя лича находился Шаз-Кхерул. Все было под контролем. Но когда же ассассин решит появиться?
Даже смотря на место события, момент появления Арториуса Заэш-Казорг пропустил. Он только увидел, как падает на землю разрубленный на неровные части мертвый рыцарь. И как некая светлая молния несется к нему, расшвыривая мертвецов на своем пути. Однако в нескольких метрах от лича, эта молния перекувыркнулась в воздухе, и упала на землю. Перед ней стоял мертвый ассассин. Он издевательски наклонился к Арториусу, который лежал немного в стороне от собственной оторванной руки с коротким мечом.
- Ну что, убедился, что я тоже умею выжидать?
Человек поднял из грязи свое изуродованное ударом Заэш-Казорга лица и хрипло выдохнул:
- Зато, я умею то, чему уже никогда не научишься ты.
- И чему же это? - Издевательски подняв бровь, спросил мертвец.
- Самопожертвованию. - Прошептал ассассин и взорвался шаром белой плазмы, испепеляя останки рыцаря, стоящего перед ним ассассина и сидящего в четырех метрах дальше лича. Никто из них не успел даже моргнуть, когда их души отправились в вечное падение в темноту. Такая жертва исключала возможность оживления, и их смерть являлась окончательной.
Пауль уже почти потерял сознание от града калечащих ударов, когда услышал у себя в голове четкий и ясный голос Арториуса:
- Конечно, я знаю что делать, брат...
И мир поглотила яркая испепеляющая вспышка.
С диким, режущим уши воем, тела тысяч мертвецов начали волной падать на землю, как домино удаляясь от убитого лича, державшего их в этом мире даже после смерти.
Десяток солдат и три выживших мага несли ненависть в своих сердцах и искалеченное тело паладина на носилках. Впереди был путь длиной в вечность страдания, и неделю пешего пути. Все это было еще впереди...
Заэль-Гамаддих удалялся через перевал на юг, его мертвое сердце разрывалось от ненависти, он скрежетал зубами, выл, но не сбавлял темпа. Главное добраться до пещер, и тогда Великая Тьма рассудит. Она исцелит, ничего не кончено - все еще впереди...
Da pacem, Domine, in diebus nostris,
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
- Melhar
- Офицер сообщества
- Поблагодарили: 3147 раз
- Сообщения: 9979
- Имя персонажа: Халлстрим
- Игра: DH
- Откуда: Pantsu_Squad
- Контактная информация:
Re: модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
Собственно что хотел спросить:
- Есть ли некая центральная власть? Государство ты называешь "Новая Империя", есть ли этот самый Император? Собственно по этой ветке вопросы зависят от ответа.
- Насколько глубоки глубины глубин? То есть, есть ли уже части страны живущие плюс-минус нормально, или большая часть - фронтир? Насколько безопасны дороги?
- Что там с экономикой? Развита ли торговля? Гильдии-цеха, вот это все.
- Есть ли крепостные? Если да - насколько они закреплены?
- Крупные преступные сообщества заметные в масштабах страны? Все эти фентезяцкие гильдии воров/убийц?
- Кем финансируется Орден? Есть ли у него свои земли-деревни-преференции в торговле и прочем?
- Как реагирует обычный житель Новой Империи, узнав, что собеседник - из Ордена? В смысле типичная реакция среднестатистического обывателя не занимающегося чОрной магией. Охотно ли помогают? Боятся? Избегают? Относятся нормально? Для точки отсчета, так сказать.
- Насколько распространены агенты Ордена, насколько часто они вмешиваются в жизнь того самого обычного человека?
- Оружейное законодательство? Что могут носить с собой обыватели в "нормальной части страны", "фронтире"?
- "Охотник на ведьм" - это профессия, или просто языкастый воин? То есть проходят ли рекруты некое специальное обучение именно как дознаватели или это случайно совпавшие навыки и призвание?
- Полномочия агентов ордена: в каких рамках местная власть обязана им помогать? Есть ли рычаги давления? Грубо говоря, выживший после подставы агент имеет официальные возможности в ответ крупно подосрать Бургомистру-Дворянину-Графу?
- Есть ли средства связи с "центром"?
- Есть ли некая центральная власть? Государство ты называешь "Новая Империя", есть ли этот самый Император? Собственно по этой ветке вопросы зависят от ответа.
- Насколько глубоки глубины глубин? То есть, есть ли уже части страны живущие плюс-минус нормально, или большая часть - фронтир? Насколько безопасны дороги?
- Что там с экономикой? Развита ли торговля? Гильдии-цеха, вот это все.
- Есть ли крепостные? Если да - насколько они закреплены?
- Крупные преступные сообщества заметные в масштабах страны? Все эти фентезяцкие гильдии воров/убийц?
- Кем финансируется Орден? Есть ли у него свои земли-деревни-преференции в торговле и прочем?
- Как реагирует обычный житель Новой Империи, узнав, что собеседник - из Ордена? В смысле типичная реакция среднестатистического обывателя не занимающегося чОрной магией. Охотно ли помогают? Боятся? Избегают? Относятся нормально? Для точки отсчета, так сказать.
- Насколько распространены агенты Ордена, насколько часто они вмешиваются в жизнь того самого обычного человека?
- Оружейное законодательство? Что могут носить с собой обыватели в "нормальной части страны", "фронтире"?
- "Охотник на ведьм" - это профессия, или просто языкастый воин? То есть проходят ли рекруты некое специальное обучение именно как дознаватели или это случайно совпавшие навыки и призвание?
- Полномочия агентов ордена: в каких рамках местная власть обязана им помогать? Есть ли рычаги давления? Грубо говоря, выживший после подставы агент имеет официальные возможности в ответ крупно подосрать Бургомистру-Дворянину-Графу?
- Есть ли средства связи с "центром"?
Тьма и вьюга, и слёзы из глаз
Мы идём через ночь, не надеясь достигнуть рассвета
В этих льдах за пределом широт
Нет иного рассвета, чем в нас
В нашем сердце - огонь, озаряющий стороны света.
Поднимайся, мой ангел ! Вперёд!
Мы идём через ночь, не надеясь достигнуть рассвета
В этих льдах за пределом широт
Нет иного рассвета, чем в нас
В нашем сердце - огонь, озаряющий стороны света.
Поднимайся, мой ангел ! Вперёд!
- Vinni_Pooh
- Гвардеец
- Поблагодарили: 1005 раз
- Сообщения: 1535
- Имя персонажа: Kastus Grendel
- Игра: DH
- Откуда: Pantsu_Squad
Re: модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
о, хоть кто-то это читает)))
- ну, империей оно скорее по привычке называется, метрополий или конфедератов у них нет. по факту - это просто обозначение территорий, занятых непосредственно людьми. императора как человека, занимающего должность - нету.
каждый граф управляет своей территорией самостоятельно. при необходимости, собирается совет из всех графов, которые договариваются о каком-то решении, требующем участи больше чем одного графства.
но над графами стоит непосредственно конклав Ордена, который следит, чтоб они не слишком грызлись между собой, и таки думали о государственных интересах.
внутри всего этого есть свои фракции и течения, имеющие разный уровень влияния, кто-то больше, кто-то меньше. отличаются они взглядами на то, каким образом решать проблемы, и естественно блюдут свои интересы.
в случае необходимости - орден может наложить вето на любое решение от отдельного графа, и на очень многие от всего совета графов. в общем, нормальная такая политическая жизнь.
- больше половины всех имеющихся на нынешний момент земель, это стабильная, давно обустроенная территория. так называемые "внутренние земли". процентов тридцать, это земли освоенные за последнюю сотню лет. и только где-то десять-пятнадцать процентов империи - территории, осваиваемые уже нынешним поколением переселенцев, так сказать. то есть за последние лет двадцать-тридцать.
ну и естественно внутри отдельных территорий своя градация бытовой устроенности, опасности, подчиненности центральной власти, богатства и ремесел.
дороги безопасны соответственно той территории, где они находятся. чем ближе к центру, тем безопасней. но и на окраинах далеко не всегда беспредел творится. за этим как раз смотрят местные власти.
- гильдии-цеха развиты довольно неплохо, они как раз получили толчок к развитию в новых территориях. там сейчас везде кучи филиалов разных предприятий. сейчас они потихоньку приращивают влияние за счет увеличения богатства.
- крепостных или рабства официально нет. если такое и случается, то где-то совсем в диких местах, и это нелегально. таких рабовладельцев власти уничтожают всеми силами.
- гильдии убийц\воров в фентезийном понятии существуют только в центральных областях, в больших городах, где большое скопление людей. но они не сильно наглые, и не представлены так уж откровенно. ближе к окраинам это принимает вид простых шаек, шарящих по лесам. если они совсем уж наглеют - на них устраивают облавы, и тому подобное.
- орден имеет экстерриториальность, и собственные владения, и части в бизнесе. помимо этого каждое графство платит десятину на его поддержку. сам по себе орден представляет "офис" церкви. в каждом городе есть церкви, и их глав наблюдают за управлением городом. собственно тут какой момент - договоренность состоит в том, что орден не вмешивается в решения светских властей, до тех пор, пока они не вредят роду людскому, и защищает от опасностей магического плана, а те в свою очередь, поддерживают существование ордена, как гаранта выживания людей в мире, где регулярно творится всякая хрень, включая оживших покойников на неосвященных кладбищах, или нападении тварей, которых просто нельзя убить обычным оружием. вся власть ордена держится на том, что без него, люди скорее всего так и ютились бы в каком-то медвежьем углу в пол графства размером, и с соответствующей популяцией населения.
потому вес слова какого-нить верховного клирика довольно велик. при этом - орден сам следит за своими подчиненными на местах, чтоб те не слишком зарывались. но тут опять же все упирается в отдаленность, личный авторитет человека и конкретную ситуацию в каждом случае.
вообще, уровень морального разложения среди клириков ордена - очень незначителен. но как обычно, методы зависят от того как каждый конкретный из них представляет себе пределы зла и добра. где один пройдет мимо, другой устроит костер.
- отношение к собеседнику зависит от того, из какого он подразделения ордена) внутри куча делений, от тех, кто проповеди читает, и ладан жжот, до тех. кто всю жизнь шарится по лесам, а в города выходит по праздникам. в целом, отношение скорее настороженно-опасливое - потому что слишком велика вероятность, что вместе с представителем ордена какие-то неприятности являются. это как визит к стоматологу - страшно, больно, но нужно)
- представители ордена должны быть в любом городе, везде есть их церкви, какие-то торговые представительства и так далее. не все из этого официально принадлежит ордену, и не везде сидят именно люди религиозного посвящения. но они отправляют отчеты и сообщения "куда положено". кроме того, у ордена есть довольно развитая сеть информаторов, чтобы мониторить настроения среди людей, и искать внутренних врагов. причем нужно понимать, что это не ложные враги, или огульно обвиненные невинные люди - а реальные ведьмы, некроманты какие-то, дикие маги, и так далее. но такая работа конечно тоже влияет на отношение людей к представителям ордена.
- вообще, в центральных областях, в городах запрещено носить все, кроме ножей. в деревнях на оружие запретов нет, потому что оно необходимо для самообороны. чем ближе к фронтиру, тем оружейные запреты мягче.
в итоге, в городах фронитра нельзя ходить по улицам только с совсем уж сугубо военным оружием - двуручными мечами, молотами, алебардами и арбалетами.
ну и естественно, человек весь в железе привлекает внимание. но так как там постоянно идет какая-то движуха, город нанимает людей в стражу, в военные отряды, наемников для разовых зачисток или охраны чего-то - то котел там бурлит еще тот.
- агенты бывают разные. кто-то не может вообще ничего, кто-то может входить к бургомистру без стука.
полномочия каждого отдельного агента зависят от того, что ему разрешено орденом. что в свою очередь зависит от задания и его карьерного положения внутри ордена.
опять же - в случае подставы, ты оцениваешь кто ты такой вообще по жизни, и скорее всего утираешься, и с печальным лицом жалуешься своему начальнику в ордене. а он уже думает, насколько это обосновано, что там делать и как влиять. и стоит ли вообще что-то делать.
- сообщения передаются как натуральными средствами - гонцы, всякие там голуби и прочие дилижансы для обычной почты. так и спец средствами - артефакты, орденские маги высокого положения, или что-то еще - но это для особо важных сообщений, и не везде возможно. например по магической связи сообщение передается из центра в какой-нить областной храм, а оттуда уже обычными средствами передается дальше. то есть, сократить срок передачи сообщения можно, но не всегда и не везде.
- ситуация с охотниками на ведьм очень проста - по сути, это должность. просто для нее кто-то подходит больше, кто-то меньше. орден использует массу наемников или силовиков, они могу называться вообще как угодно.
другое дело, что те, кто работает с верой, обычно учится действовать в какой-то сфере - лечение там, или бафы, и эти люди делятся на группы по названиям - но это тоже чисто для удобства.
жесткая специализация идет уже на последних уровнях посвящения, когда Свет сильно меняет людей, давая им конкретные способности. но это далеко не сразу.
как-то так
- ну, империей оно скорее по привычке называется, метрополий или конфедератов у них нет. по факту - это просто обозначение территорий, занятых непосредственно людьми. императора как человека, занимающего должность - нету.
каждый граф управляет своей территорией самостоятельно. при необходимости, собирается совет из всех графов, которые договариваются о каком-то решении, требующем участи больше чем одного графства.
но над графами стоит непосредственно конклав Ордена, который следит, чтоб они не слишком грызлись между собой, и таки думали о государственных интересах.
внутри всего этого есть свои фракции и течения, имеющие разный уровень влияния, кто-то больше, кто-то меньше. отличаются они взглядами на то, каким образом решать проблемы, и естественно блюдут свои интересы.
в случае необходимости - орден может наложить вето на любое решение от отдельного графа, и на очень многие от всего совета графов. в общем, нормальная такая политическая жизнь.
- больше половины всех имеющихся на нынешний момент земель, это стабильная, давно обустроенная территория. так называемые "внутренние земли". процентов тридцать, это земли освоенные за последнюю сотню лет. и только где-то десять-пятнадцать процентов империи - территории, осваиваемые уже нынешним поколением переселенцев, так сказать. то есть за последние лет двадцать-тридцать.
ну и естественно внутри отдельных территорий своя градация бытовой устроенности, опасности, подчиненности центральной власти, богатства и ремесел.
дороги безопасны соответственно той территории, где они находятся. чем ближе к центру, тем безопасней. но и на окраинах далеко не всегда беспредел творится. за этим как раз смотрят местные власти.
- гильдии-цеха развиты довольно неплохо, они как раз получили толчок к развитию в новых территориях. там сейчас везде кучи филиалов разных предприятий. сейчас они потихоньку приращивают влияние за счет увеличения богатства.
- крепостных или рабства официально нет. если такое и случается, то где-то совсем в диких местах, и это нелегально. таких рабовладельцев власти уничтожают всеми силами.
- гильдии убийц\воров в фентезийном понятии существуют только в центральных областях, в больших городах, где большое скопление людей. но они не сильно наглые, и не представлены так уж откровенно. ближе к окраинам это принимает вид простых шаек, шарящих по лесам. если они совсем уж наглеют - на них устраивают облавы, и тому подобное.
- орден имеет экстерриториальность, и собственные владения, и части в бизнесе. помимо этого каждое графство платит десятину на его поддержку. сам по себе орден представляет "офис" церкви. в каждом городе есть церкви, и их глав наблюдают за управлением городом. собственно тут какой момент - договоренность состоит в том, что орден не вмешивается в решения светских властей, до тех пор, пока они не вредят роду людскому, и защищает от опасностей магического плана, а те в свою очередь, поддерживают существование ордена, как гаранта выживания людей в мире, где регулярно творится всякая хрень, включая оживших покойников на неосвященных кладбищах, или нападении тварей, которых просто нельзя убить обычным оружием. вся власть ордена держится на том, что без него, люди скорее всего так и ютились бы в каком-то медвежьем углу в пол графства размером, и с соответствующей популяцией населения.
потому вес слова какого-нить верховного клирика довольно велик. при этом - орден сам следит за своими подчиненными на местах, чтоб те не слишком зарывались. но тут опять же все упирается в отдаленность, личный авторитет человека и конкретную ситуацию в каждом случае.
вообще, уровень морального разложения среди клириков ордена - очень незначителен. но как обычно, методы зависят от того как каждый конкретный из них представляет себе пределы зла и добра. где один пройдет мимо, другой устроит костер.
- отношение к собеседнику зависит от того, из какого он подразделения ордена) внутри куча делений, от тех, кто проповеди читает, и ладан жжот, до тех. кто всю жизнь шарится по лесам, а в города выходит по праздникам. в целом, отношение скорее настороженно-опасливое - потому что слишком велика вероятность, что вместе с представителем ордена какие-то неприятности являются. это как визит к стоматологу - страшно, больно, но нужно)
- представители ордена должны быть в любом городе, везде есть их церкви, какие-то торговые представительства и так далее. не все из этого официально принадлежит ордену, и не везде сидят именно люди религиозного посвящения. но они отправляют отчеты и сообщения "куда положено". кроме того, у ордена есть довольно развитая сеть информаторов, чтобы мониторить настроения среди людей, и искать внутренних врагов. причем нужно понимать, что это не ложные враги, или огульно обвиненные невинные люди - а реальные ведьмы, некроманты какие-то, дикие маги, и так далее. но такая работа конечно тоже влияет на отношение людей к представителям ордена.
- вообще, в центральных областях, в городах запрещено носить все, кроме ножей. в деревнях на оружие запретов нет, потому что оно необходимо для самообороны. чем ближе к фронтиру, тем оружейные запреты мягче.
в итоге, в городах фронитра нельзя ходить по улицам только с совсем уж сугубо военным оружием - двуручными мечами, молотами, алебардами и арбалетами.
ну и естественно, человек весь в железе привлекает внимание. но так как там постоянно идет какая-то движуха, город нанимает людей в стражу, в военные отряды, наемников для разовых зачисток или охраны чего-то - то котел там бурлит еще тот.
- агенты бывают разные. кто-то не может вообще ничего, кто-то может входить к бургомистру без стука.
полномочия каждого отдельного агента зависят от того, что ему разрешено орденом. что в свою очередь зависит от задания и его карьерного положения внутри ордена.
опять же - в случае подставы, ты оцениваешь кто ты такой вообще по жизни, и скорее всего утираешься, и с печальным лицом жалуешься своему начальнику в ордене. а он уже думает, насколько это обосновано, что там делать и как влиять. и стоит ли вообще что-то делать.
- сообщения передаются как натуральными средствами - гонцы, всякие там голуби и прочие дилижансы для обычной почты. так и спец средствами - артефакты, орденские маги высокого положения, или что-то еще - но это для особо важных сообщений, и не везде возможно. например по магической связи сообщение передается из центра в какой-нить областной храм, а оттуда уже обычными средствами передается дальше. то есть, сократить срок передачи сообщения можно, но не всегда и не везде.
- ситуация с охотниками на ведьм очень проста - по сути, это должность. просто для нее кто-то подходит больше, кто-то меньше. орден использует массу наемников или силовиков, они могу называться вообще как угодно.
другое дело, что те, кто работает с верой, обычно учится действовать в какой-то сфере - лечение там, или бафы, и эти люди делятся на группы по названиям - но это тоже чисто для удобства.
жесткая специализация идет уже на последних уровнях посвящения, когда Свет сильно меняет людей, давая им конкретные способности. но это далеко не сразу.
как-то так
Da pacem, Domine, in diebus nostris,
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
Re: модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
Чем занимаются местные егеря?
Хочу точнее узнать про местную религию.
Краткие основы и, как минимум, аналог символа веры.
Степень персонификации.
Краткий список моральных норм.
Степень интеграции религии в повседневную жизнь различных общественных классов. Степень религиозного фанатизма.
Отношение к местным конструктивным суевериям.
Примерная церковная иерархия.
Средства культа, основные элементы отправления культа
Хочу точнее узнать про местную религию.
Краткие основы и, как минимум, аналог символа веры.
Степень персонификации.
Краткий список моральных норм.
Степень интеграции религии в повседневную жизнь различных общественных классов. Степень религиозного фанатизма.
Отношение к местным конструктивным суевериям.
Примерная церковная иерархия.
Средства культа, основные элементы отправления культа
Доктор Айон Голдблум говорит: Это цикл жизни. Свет создал троллей, тролли создали динозавров, динозавры едят людей, троллям достается Азерот.
- Vinni_Pooh
- Гвардеец
- Поблагодарили: 1005 раз
- Сообщения: 1535
- Имя персонажа: Kastus Grendel
- Игра: DH
- Откуда: Pantsu_Squad
Re: модуль Outlight - история, бэк, рассказы и прочая инфа
- егеря, это лесники следящие за состоянием лесов, популяциями животных, и прочей лабудой с поправкой на местные реалии - например выявляют гнезда нечисти, составляют списки опасных мест, в случае сего ищут убежища бандитов, тропы контрабандистов каких-нить.
- вообще, суть и роль ордена и церкви такова - это организация, которая занимается реально полезным делом, отгоняя тьму от людей. она не отрицает существования угроз, не мается фигней, говоря что нет оживающих мертвецов и не гоняется за невинными людьми, чтоб сжечь их на костре. все это по той простой причине, что им хватает реальных угроз, с которыми приходится бороться. и оживающих мертвецов, и ведьм, и чернокнижников, и людоедов всяких.
- вера проста, был Всеотец, бог создавший расу. теперь его нет. почему, как это произошло - наверняка никто не знает, но офф доктрина говорит о том, что раз в результате этого события люди остались в живых, да еще и получили доступ к силе света, которая позволяет им отгонять всякую дрянь от себя - значит такова была задумка. и теперь людям нужно продолжать действовать самим по себе, и снова вернуть весь мир под свое начало.
- над людьми нет бога, у них свобода воли. это их главное отличие от всех остальных. молитвы и прочие ритуалы есть, но это скорее формальность. моральные нормы являются частью религиозных заповедей. вкратце - нельзя делать вещи вредящие людям, и нужно уничтожать вещи, вредящие людям.
- религия здесь только подтверждает реальные вещи, потому она вроде и везде, но в то де время насильно ею в глаза тыкать не приходится. потому что, все и так видят, как обстоят дела. а дела обстоят так - зло, в том числе потустороннее или нематериальное есть, и орден с ним борется. фанатизм зависит исключительно от человеческого фактора, но вообще невысокий, в силу вышеперечисленных причин.
- конструктивные суеверия, уже не суеверия, а инструкции по избеганию бед. никак не относятся, в общем, пока ты не лезешь в реально какую-то темную магию.
- структура ордена довольно запутанная. управляет всем совет, а ниже куча отделов подотделов, и структур взаимоподчиненных или неподчиненных в собственной сложной иерархии. есть как сугубо архивариусные отделы, так и боевые.
- церкви, проповеди, ритуалы и обряды связанные с очищение от тьмы и благодарением свету. кроме того. тут же реально работающая святая магия - так что и массовые благословения тоже есть.
- вообще, суть и роль ордена и церкви такова - это организация, которая занимается реально полезным делом, отгоняя тьму от людей. она не отрицает существования угроз, не мается фигней, говоря что нет оживающих мертвецов и не гоняется за невинными людьми, чтоб сжечь их на костре. все это по той простой причине, что им хватает реальных угроз, с которыми приходится бороться. и оживающих мертвецов, и ведьм, и чернокнижников, и людоедов всяких.
- вера проста, был Всеотец, бог создавший расу. теперь его нет. почему, как это произошло - наверняка никто не знает, но офф доктрина говорит о том, что раз в результате этого события люди остались в живых, да еще и получили доступ к силе света, которая позволяет им отгонять всякую дрянь от себя - значит такова была задумка. и теперь людям нужно продолжать действовать самим по себе, и снова вернуть весь мир под свое начало.
- над людьми нет бога, у них свобода воли. это их главное отличие от всех остальных. молитвы и прочие ритуалы есть, но это скорее формальность. моральные нормы являются частью религиозных заповедей. вкратце - нельзя делать вещи вредящие людям, и нужно уничтожать вещи, вредящие людям.
- религия здесь только подтверждает реальные вещи, потому она вроде и везде, но в то де время насильно ею в глаза тыкать не приходится. потому что, все и так видят, как обстоят дела. а дела обстоят так - зло, в том числе потустороннее или нематериальное есть, и орден с ним борется. фанатизм зависит исключительно от человеческого фактора, но вообще невысокий, в силу вышеперечисленных причин.
- конструктивные суеверия, уже не суеверия, а инструкции по избеганию бед. никак не относятся, в общем, пока ты не лезешь в реально какую-то темную магию.
- структура ордена довольно запутанная. управляет всем совет, а ниже куча отделов подотделов, и структур взаимоподчиненных или неподчиненных в собственной сложной иерархии. есть как сугубо архивариусные отделы, так и боевые.
- церкви, проповеди, ритуалы и обряды связанные с очищение от тьмы и благодарением свету. кроме того. тут же реально работающая святая магия - так что и массовые благословения тоже есть.
Da pacem, Domine, in diebus nostris,
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
Quia non est alius,
Qui pugnet pro nobis,
Nisi tu Deus noster.
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 11 гостей